Антиквар - Марина Юденич Страница 59

Массивная — настоящее дерево, не дешевый, легонький пластик — кабинка лифта, дребезжа и раскачиваясь, черепашьим ходом ползла на третий этаж. И Лиза была даже рада этой старомодной неспешности.

Только теперь — непростительное легкомыслие! — она поняла, что не знает, с чего начать разговор с великой старухой. Как, собственно, представиться?

Неожиданно испуганной птахой вспорхнула в сознании мысль о том, что разговоры в доме Веры Дмитриевны могут прослушивать, за квартирой — неприметно приглядывать те, кому поручено охранять будущее городское наследство. Слишком уж нарочито был доступен этот подъезд.

Лиза похолодела — в этом случае говорить про Игоря напрямую нельзя. О чем же или о ком в таком случае говорить?

Лифт между тем, хоть и дал передышку, дополз до третьего этажа.

На просторной лестничной площадке было всего две двери, обращенные друг к другу.

Двери были разными, словно существовали в разных эпохах.

Собственно, так и было.

Одна, аккуратно обтянутая новенькой кожей, под которой и не думал скрываться прочный металл, была снабжена множеством сложных — даже внешне — замков, глазком видеокамеры, маленьким переговорным устройством. Все, как положено ныне.

Другая состояла из двух деревянных створок, покрытых несколькими слоями темно-коричневой краски, местами облупившейся, так что слои при желании можно было перечесть. Тяжелая бронзовая ручка. Ей под стать — потемневшая табличка с витиеватой гравировкой «Шелест В.Д.». Ниже — узкая, прикрытая тяжелой бронзовой пластинкой щель для почты. Черная кнопка звонка.

Некоторое время Лиза топталась в замешательстве, лихорадочно соображая, какие заветные слова следует произнести, чтобы Вера Дмитриевна хотя бы приоткрыла дверь, не откинув цепочки.

В том, что дверная цепочка, тяжелая, потемневшая от времени, как бронза снаружи, существует внутри, Лиза отчего-то не сомневалась.

Открой Вера Дмитриевна дверь, через цепочку можно было бы прошептать имя Игоря и сказать хотя бы пару слов о его сегодняшнем положении.

И его просьбе.

Это был возможный выход.

К тому же тянуть дальше было небезопасно. Показалось, крохотный окуляр камеры на соседей двери еле заметно дрогнул, возможно, выбирая лучший ракурс.

Сделано это было автоматически — умной охранной сигнализацией, либо кто-то внимательно наблюдал за ней из-за чужой бронированной двери, либо, в конце концов, просто почудилось — значения в принципе не имело.

Надо было действовать.

Лиза решительно нажала кнопку звонка.

Он отозвался немедленно, хрипло и громко.

Потом настала тишина.

Лиза знала — ожидание сейчас искорежит чувство времени, секунды покажутся минутами, а минуты сложатся в бесконечность. Правда, на этот случай был у нее в запасе приемчик. Мысленно Лиза стала считать.

Медленно, с расстановкой, пытаясь попасть в ритм уходящих секунд.

«Раз, два, три, четыре, пять…»

Она досчитала до девяти, когда за дверью отчетливо зашуршало и низкий с хрипотцой голос без всяких эмоций поинтересовался:

— Это кто же?

— Вера Дмитриевна?

— Допустим. Кто вы?

— Елизавета. Я из Москвы.

— Поздравляю. И что же?"

— Видите ли, Вера Дмитриевна, некоторое время назад мне рассказал о вас Игорь Всеволодович Непомнящий. Я постоянная его клиентка и хотела проконсультироваться относительно одной вещицы, а он сказал, что по-настоящему оценить ее сможете только вы. Мы собирались приехать к вам. Честное слово! Но потом с Игорем Всеволодовичем приключилось несчастье.

— Какое такое несчастье?

— Его ограбили и разгромили магазин, а позже…

Позже он вообще куда-то пропал. Я по крайней мере не смогла его разыскать… Вот. А времени больше нет. Понимаете? Я должна дать ответ… — За дверью была тишина. Медленно впадая в панику, Лиза добавила:

— Мы собирались ехать к вам сразу после салона в Москве. Я на салон не успела, но он сказал, что говорил с вами и вы обещали помочь.

— Кому это помочь?

— Ему в первую очередь, относительно какого-то залога… Но его-то теперь нет…

Это был последний аргумент.

За дверью лязгнуло — была все же пресловутая цепочка! — негромко щелкнул замок. Одна из створок распахнулась. Сразу — довольно широко. Вера Дмитриевна отчего-то не стала рассматривать посетительницу.

— Проходи…

Она повернулась и пошла по широкому коридору, уводящему куда-то в недра ее хранилища, без слов, приглашая гостью следовать за ней.

Лиза замешкалась, закрывая за собой дверь. И пока тяжелые створки не сомкнулись окончательно, хозяйка, будто специально, громко поинтересовалась:

— Что за вещица?

— Фаберже! — Интуитивно уловив игру и принимая ее, Лиза почти выкрикнула знаменитое имя.

Дверь наконец захлопнулась.

За ней — через крохотный тамбур — плотно закрылась вторая.

Здесь были вторые двери — похожие на одеяла, пышные, стеганые, обитые старым лоснящимся дерматином.

Хозяйка немедленно остановилась посреди широкого коридора, обернулась к Лизе и негромко, с усмешкой обронила:

— Finita la comedia! Можешь больше не поминать великих всуе. Хотя ты, матушка, по-моему, на самом деле собираешь Фаберже. Посуду и столовое серебро.

Не так ли?

— Посуду. Но откуда…

— От верблюда. От него, конечно же! Ну, не дуйся!

Не думай, Игорь никогда не хвалился тобой. Никому.

Хотя скажу без лести… Что за прок мне — тебе, голубушка, льстить? Есть чем похвалиться. Есть. Хороша.

Но он про тебя не болтал, можешь не сомневаться. Только мне однажды, и то по большому секрету. Я так поняла — душа уж очень болела. Ну да ладно, это дело прошлое. И неважное — по теперешней беде. Говори сразу: он прислал?

— Он.

— Слава тебе, Господи! Стало быть — жив. Я ведь грешна — дурные мысли в душу пустила. Ну, рассказывай, детка…

Они давно уже сидели в просторной комнате, больше похожей на музейный зал, фрагмент композиции дворцового интерьера.

Все, как рассказывал Игорь.

И все равно — неожиданно.

Потрясающе.

И даже страшновато слегка — будто время не властно в этих стенах.

И время, и страшные катаклизмы, сотрясавшие мир.

Ощущение было такое.