Леонид обязательно умрет - Дмитрий Липскеров Страница 59

Трубка отвечала тишиной.

— Але! Вы слышите?.. Чармен Демисович!..

В это время он думал, что все гении — законченные кретины. Если в одном чего-то прибыло, то в другом пропорционально убудет!.. У Утякина убыло все человеческое…

— Я слышу, Миша. Значит, говоришь, без кожи будет жить?.. Ты когда со старухой начнешь?

— Рассчитываю на будущей неделе, если ничего не произойдет!

— Молись, Миша…

— Кому? — вырвалось у доктора.

— Мне, — без промедления ответил Чармен Демисович.

— Я всегда…

Телефон отключился, но тотчас зазвонил прямо в ухо, да так громко, что Михаила Валериановича тряхануло всем его субтильным телом. Он нервно ткнул клавишу приема, готовый к продолжению разговора.

— Разъединилось, Чармен Демисович.

— Это я, Мишенька! — ворвался в ухо встревоженный женский голос. — Что случилось, любимый?!

Он никак не ожидал сейчас услышать Светочку, а потому заорал в ответ:

— Я сколько раз просил не звонить мне на работу!

— Я на мобильный…

— Когда ты запомнишь, что в рабочее время меня не существует! Умер я!.. Сдох!..

— Не говори так, — плакала юная Светочка. — Я обзвонила все больницы!.. Ты не пришел ночевать, а мобильный не отвечал!

Михаил Валерианович понимал, что она сейчас имеет право волноваться, все же жена, но произошедшие выше события совсем выбили его из состояния привычного самообладания, потому он не сдерживал себя и разряжался на супруге.

— Будешь мешать мне, я тебя брошу! — не останавливался Утякин. — Разведусь, к чертовой матери!

— Что ты говоришь, Миша!

— Не выношу, когда за мной следят и вынюхивают все время что-то!

— Как ты можешь?!.

— Шпионка недоделанная!..

Михаил Валерианович хотел было добавить своей жене что-то уж совсем грязное и незаслуженное, но любой натуре бывает когда-то чересчур, отчего даже люди совсем без собственной воли и гордости черпают их откуда-то из пространства, в долг, так что случаются маленькие революции.

Светочка шарахнула телефонной трубкой об стенку и решительно направилась к семейному шкафу— выбирать из него в чемодан вещи для перевоза их к маме… Но не успел кожаный спутник путешественника наполниться до половины, как Светочка, складывающая в пакетик свои крохотные шелковые трусики, вдруг низом живота вспомнила мужа, а вслед за родной эротической картинкой разрыдалась на час с лишним и, выпустившая со слезами всю обиду на мужа, разложила вещи из чемодана обратно по своим местам. Крохотная революция отгремела в отдельно взятой квартире, и Светочка принялась примерной женой дожидаться любимого Мишеньку ровно столько времени, сколько потребуется. В любви она готовила мужу вкусный ужин, в любви злилась на свой организм за внезапно пришедшие месячные. Неполный секс ее смущал…

* * *

В течение десяти дней Утякин старался плотно работать с Ангелиной, пытаясь вернуть ей память. Никакие физрастворы и расслабляющие снадобья не помогали мозгу старухи открыть кладовые воспоминаний.

— Не помню! — напрягалась Лебеда отчаянно. — Ничего!..

Приходил даже на консультацию психиатр, но он лишь развел руками, определив просто — «люди много чего забывают, особенно если не хотят помнить»!

— Может, от перемены погоды свалилась я? — предполагала старуха.

«Как же! — злился про себя Михаил Валерианович. — У тебя сосуды не хуже моих! Видать, прав я, и тебя ящерка укусила. Где же ты ее нашла?.. Или она тебя? »

Было подозрение у Утякина, что старуха что-то темнит насчет потери памяти, но на чистую воду ее вывести не получалось, да и для главного дела это не имело особой важности. Теперь она под постоянным присмотром!

— Готовьтесь, уважаемая, к процедурам! — предупредил доктор старуху. — Завтра приступим!

Ангелина от этого сообщения взволновалась чрезвычайно, не спала ночь, теребя Александру одним вопросом:

— Как думаешь, получится?

— У него всегда получается, — басила в ответ медсестра и зевала во весь свой огромный рот. — Гений!

— Влюблена в него, что ли? — Александра неожиданно потупилась, соединив от смущения мощные колени, совсем по-женски, и Лебеда поняла, что попала своим вопросом в самую сердцевину новоявленной девичьей души. — Так это хорошо! Пациентки всегда влюбляются в своих докторов!

— И вы тоже? — вскинулась Александра.

— Чего? — не поняла старуха.

— Вы влюблены в Михаила Валериановича?

— Да что ты! — захихикала и замахала руками в ответ Лебеда. — Я же бабушка!.. А ты, золотко, люби на здоровье без конкуренции!..

Под утро старуха задремала, и приснился ей молодой сухопарый мужчина с красивым лицом, которое украшали большие, небесного цвета глаза. Глаза взирали из сна, наполненные равнодушием, а низкий уверенный голос повторял:

— Ты зачем в меня стреляла, сука!

Она проснулась, поймав себя на желании ответить персонажу из дремы, но так и осталась лежать с открытым ртом. Шел только шестой час утра, но более не спалось. Лишь похрапывала бульдозером в кресле влюбленная Александра.

Слово «стреляла» вызвало из памяти Лебеды совершенно другие воспоминания.

…После смерти своего законного супруга Ангелина Лебеда долго маялась горем и поиском занятия, которое могло бы хоть немного отвлечь ее от малорадостного бытия. Пробовала работать в домоуправлении председателем, но рутинная скука одолела ее через месяц, к заводским ремеслам руки оказались не способными, а чего-то другое пробовать ей совсем не хотелось.

Утром 1966 года, в самое июльское тепло, Ангелина Лебеда, собрав документы, явилась на Лубянскую площадь.

Она долго пыталась объяснить в отделе пропусков, что ей нужно видеть начальника отдела по ликвидациям, но встретила просительница в ответ лишь обалделые взгляды дежурных прапорщиков.

Совала в окошко свои наградные книжки, и лишь из-за трех орденов Славы офицеры не вызвали «скорую психиатричку». Решили доложить начальнику охраны.

Ее отвели в дежурную часть, пытаясь определить — не является ли эта странная женщина участником провокации, спрашивали много и долго, но конкретных ответов так и не получили.

— Мне нужен начальник отдела по ликвидациям! — настаивала Ангелина. — Трудно понять! ?

— Да нет такого отдела, дура! — не выдержал дежурный.

— Звони главному!

— Это кому?

— Председателю КГБ!

— Может быть, Леониду Ильичу? — предложил дежурный.

— Не его профиль, — отказалась Ангелина. — Он по партийной линии, а мне нужно по узкоспециальной!