Message: Чусовая - Алексей Иванов Страница 58

Не Куликовской битвой, не «стоянием на Угре» и не взятием Казани и Астрахани закончилось на Руси татарское иго. Оно закончилось походом Ермака. Уральский историк Лев Сонин пишет: «С точки зрения русского человека, победа Ермака на берегах Иртыша — не что иное, как великое свершение многовековых чаяний русского народа. Ермаку удалось блистательной победой завершить последнее действие великой исторической трагедии, начавшейся резнёй на Калке в 1223 году…Не многочисленные русские рати, а какая-то банда, шайка, безвестная до того ватага громит, да как — наголову! — грознейшее и могущественнейшее Сибирское ханство, рассеивает его воинство, которым в сечах руководил прямой потомок Чингисхана — Кучум. Вот тогда-то все русские и поверши по-настоящему: всё — татарской опасности конец. Как не сохранить такой подвиг в благодарной памяти народной?»

Скульптура Ермака поставлена в ряд с другими скульптурами величайших деятелей русской истории на памятнике «Тысячелетие России» в Великом Новгороде. В Гражданскую войну адмирал Колчак изъял хранившееся у омских казаков знамя Ермака, вышитое строгановскими златошвеями, чтобы под этим знаменем вступить в Москву. Да, каждый волен относиться к Ермаку как ему угодно. Но нация в целом уже высказала своё отношение — «срезонировала» благодарностью. Так, в сказе Бажова «Ермаковы лебеди» Алёнушка Ребячья Радость говорит Василию Аленину: «Худому про тебя не поверю. Ясным ты мне к сердцу припал, ясным ты навек останешься».

Этот небольшой сказ словно светится изнутри чистотой лебединых крыльев. История бажовская, в общем-то, простая: они полюбили, их разлучили, они умерли. В сказе нет ни разбойничьей вольницы, ни сражений с ногайцами, никто там никого не бросает в набежавшую волну. Но в обнажённой ясности этой истории такая пронзительная боль за человека! Сказ Бажова — словно бы уральское «Слово о полку Игореве». Конечно, «Слово» и этот сказ ничуть не схожи — ни сюжетом, ни языком. Но они сливаются воедино глубинным чувством высокой трагедии человеческой жизни на земле.

В сказе Бажова Ермака провели в Сибирь лебеди, которых когда-то ещё птенцами спас и выходил маленький Вася Аленин. И поневоле встаёт вопрос: что это такое — «лебеди Ермака»? Почему они провели в Сибирь именно его, а не какого другого удалого атамана? Бажов подсказывает: лебеди — это память. Но не просто как сохраняемый объём информации. И даже не качественно новое его состояние — утилитарный опыт. Это память — как русская духовная память. Память о тех людях, которые жили до тебя, и о тех, кто живёт вместе с тобой, и о земле, которая одна для всех. Не строгановские деньги стали причиной похода Ермака в Сибирь, не жажда добычи и не страх перед царскими карами. Причиной стал гнев. Ведь весь XVI век татары жгли и рушили русские городки на Западном Урале. Один только город Чердынь, ни разу не сдавшись, выдержал десять осад. Этот гнев, эта память повели крошечную русскую дружину в океан сибирских лесов. Но русская духовная память — это и память о тех, кто ещё будет жить на этой земле. И она, эта память, заставила Ермака встать на берегу Иртыша накрепко и стоять до последней крови, до гибели. И Ермак как носитель русской духовной памяти о будущем самой судьбой был предопределён в легенду.

В России не так уж и много памятников Ермаку. Самый известный из них — стела на Чукманском мысу в Тобольске, установленная в 1839 году по инициативе царствующего дома и по проекту А. Брюллова. В Кунгуре на Сылве на четырёхгранном столбе установлен металлический струг — правда, это памятник без подписи. В Орле-городке на Каме тоже стоит обветшавший деревянный памятник.

Памятник в Орле-городке представляет собой стелу из четырёх высоких лиственничных кольев, у подножия которых лежат каменные глыбы. На лицевой стороне — барельеф Ермака и надпись: «400 лет Орлу-городку. 1564–1964». С обратной стороны — металлический щит с надписью: «Отсюда в лето 1581 года, нагрузив ладьи оружием и припасами, прибрав себе дружину малую, пошёл Ермак на покорение Сибири». Автор памятника — скульптор Л. Мартынов.

В Нижнечусовских Городках издревле стоял памятник Ермаку — деревянная часовня. О ней местный старожил рассказывал: «На каждой стене снаружи висела доска-картина. На одной — люди и лодки, на другой — люди и кони, на двух других всё выветрилось. Находилась эта часовня на церковной площади, напротив школы… Часовню эту в 1936 году комсомольцы сломали. На дрова. В школе и сожгли. Говорили им мужики, что это памятник Ермаку. Подрались даже. А они: „Какой это памятник? Это часовня! Да ещё около школы!" Так и сломали…» В 1990 году по инициативе краеведа Натальи Никулиной на месте часовни была установлена памятная доска с надписью: «Здесь стоял Ермак, когда его благословляли в поход против сибирских ханов 1 сентября 1581 г.». Уже сложилась традиция каждый год проводить возле неё сельский праздник в день начала похода Ермака — 1 сентября.

И ещё есть памятник Ермаку при музее Ермака.