На край света - Уильям Голдинг Страница 58

— А я считал, что она покорно следует велениям Природы…

Мисс Чамли отогнала мух от лица, потянулась ко мне и невероятно трогательным жестом отогнала мошкару и от меня.

— Возьмем, к примеру, героинь Шекспира, мистер Тальбот, особенно тех, которым обеспечено место в пятом акте. Я, разумеется, имею в виду комедии.

— Безусловно. К чему нам горбуны, гневливые старики и их бессердечные дочери?

— Конечно же, ни к чему. Но я не это имела в виду. Представьте, если бы некая молодая особа оказалась бы на самом деле переодетым юношей и предложила руку и сердце…

— Мисс Чамли! Вы, как Джульетта, затмеваете факелы! Этот воздух, это солнце, хоть от него и чернеешь, в смысле — загораешь… Простите мне эти слезы… Ох, мошкара… Это мухи, то есть, что я говорю — это слезы радости!

— Дорогой мистер Тальбот! Вы меня совсем запутали!

Наконец я с величайшей неохотой отпустил ее руку.

— Простите мне, мисс Чамли, чрезмерную пылкость моей натуры!

Мисс Чамли раскрыла веер и, наклонившись поближе, заботливо отогнала мух от моего лица. За ее спиной выросла леди Сомерсет. Мисс Оутс куда-то исчезла. Мисс Чамли торопливо обернулась.

— Хелен! А где Дженет?

— Она сбежала, когда матросы начали хохотать. Наденьте шляпу, мистер Тальбот.

— Хохотать, мадам? Матросы?

— Ваше поведение, Марион, приближалось к чересчур откровенному!

— Простите меня, Хелен. Но, как я уже сказала мистеру Тальботу, он меня совсем запутал, а что я могла…

— Вам следует вернуться на корабль.

— Но, Хелен…

— Леди Сомерсет…

— Увидитесь завтра, если мы не снимемся с якоря — но под присмотром, и никак иначе!

Леди Сомерсет проводила подопечную взглядом.

— Я, конечно, сочувствую вам, мистер Тальбот, но не более того. Предполагаю также, что смерть крестного изрядно замедлила ваше восхождение к вершинам славы и богатства.

— Моего оклада вполне хватает холостому мужчине, но, боюсь, для семьи его действительно будет недостаточно. Мой отец…

— В вашем чине, юноша, жениться рано, даже если бы у вас и были средства! Более того, мистер Тальбот, ваши речи слишком фамильярны! Хотя… Вы, конечно, подходящая кандидатура, вот только состояния у вас нет. Мой долг по отношению к молодой барышне…

— Самой прекрасной девушке на свете!

— Пустые сантименты, молодой человек. Главное, что она неглупа. Ум, как известно, переживает красоту и стоит гораздо больше, хотя джентльмены чаще всего об этом не задумываются. В характере Марион удачно сочетаются настойчивость и — сказала бы я до вашей сегодняшней встречи — здравый смысл.

— Она создана… нет, мы созданы друг для друга!

— В Калькутте ее буквально осаждали поклонники.

— О Боже, не сомневаюсь!

— И все-таки я не чужда романтики. Поэтому вы сможете увидеть Марион завтра утром.

— Умоляю вас, мадам, отпустите ее со мной на прогулку! Прямо сейчас! Обещаю — мы вернемся до заката!

— Завтра. Сейчас мы отправимся на поиски приличной гостиницы. Вернее, деваться нам некуда — если не найдем приличной, придется удовольствоваться той, что есть.

— Леди Сомерсет, я просто ушам своим не верю!

Глядя мне в глаза, леди Сомерсет тихо произнесла своим глубоким контральто:

— Тому, кто так мечтает жениться, мистер Тальбот, следует смотреть на вещи трезво. Ванна, сэр, горячая ванна. Возможно, вас это удивит, но дамы нуждаются в ней не меньше джентльменов.

Изобразив некое подобие реверанса, она вернулась на корабль. Я поспешил домой и торопливо написал записку с просьбой отпустить Марион завтрашним утром со мной на прогулку. Ответ пришел через час. Леди Сомерсет выражала свое почтение мистеру Тальботу и милостиво соглашалась на то, чтобы мисс Чамли и мисс Оутс отправились покататься по окрестностям. Мистеру Тальботу следовало ожидать на пристани в десять часов утра.

Леди Сомерсет, видимо, надеялась увидеть что-то вроде изящного ландо. На самом же деле мне удалось раздобыть лишь какое-то подобие индийского возка с тремя сиденьями: два «на носу», а одно, к моему большому удовольствию, спиной к ним, «на корме». Жестоко, но любовь требует жертв от всех, даже от бедной мисс Оутс! Я прибыл на пристань без четверти десять. Уже к этому времени жара стояла такая, что разогревать лошадей нужды не было. Я снова вызвал живейший интерес экипажа и пассажиров.

Сперва передо мной появилась леди Сомерсет. С видимым отвращением она разгоняла веером тучу окруживших нас мух.

— Доброе утро, мистер Тальбот. Это сиденье, я так полагаю, предназначено для мисс Оутс. Что-то скакун не резв… Впрочем, это даже хорошо — значит, не понесет.

— Трудность, скорее, в том, чтобы заставить его двигаться, мадам.

Судя по всему, леди Сомерсет согласилась с этим заявлением. Я чуть не написал «кивнула», но в данном случае движение ее подбородка было равносильно благосклонному позволению всемогущего Зевса.

— Марион вот-вот выйдет. Не представляете, сколько раз… А! Вот и они.

Не помню, что сказал я, что сказала она, что сказали они…