Укротить ловеласа - Дарья Сойфер Страница 58

– Слушай, – Юля отстранилась и серьезно посмотрела сестре в глаза. – Каждой женщине хоть раз приходится делать выбор между надежностью и бабочками в животе.

– И что ты выбрала?

– Стала бы я от большой надежности заводить троих детей, – улыбнулась Юля. – Если ты его правда любишь, то надо хотя бы попробовать, что получится. Иначе сама себе потом не простишь.

– А если не выйдет? Если он сбежит через месяц?

– Никаких «если»! – мотнула головой Юля. – Просто надо держать его в тонусе. Это он должен бояться, что ты сбежишь, а не наоборот.

– И как это сделать?

– Вот смотрю я на тебя иногда и думаю: вроде умная баба, а таких простых вещей не понимаешь! У тебя же решение под носом.

– Игорь?… – неуверенно предположила Надя.

– Игорь, – улыбнулась Юля, и Наде вдруг подумалось: как хорошо, что эта многодетная мамаша с мозгами Макиавелли – ее сестра, а не соперница.

Надя частенько сетовала на судьбу, которая закинула ее в шумное и суетливое семейство Павленко. Но где бы она была теперь без помощи братьев и сестер? Даже Машка с ее промытыми Интернетом мозгами, как ни крути, оказала Наде услугу. Кто знает, сколько бы еще Платон созревал для признания, если бы не бесстыжая Машкина ложь?

Теперь мысль о том, чтобы вернуться с вещами в семейное гнездо уже не казалась Наде такой пугающей. Она готова была уже позвонить квартирной хозяйке, чтобы официально расписаться в собственном банкротстве и захватить у мамы пару больших хозяйственных сумок для постельного белья и всяких личных мелочей, однако стоило Наде взяться за телефон, как на экране всплыло сообщение. Платон перевел ей тридцать пять тысяч, как и обещал.

Он думал о ней. Несмотря на ее отказ, на истеричное бегство, на войну с Игорем. Конечно, брать у человека такие деньги было неправильно, и в любой другой ситуации Надя бы так ни за что не поступила. Она привыкла помогать Платону и опекать его сама, а когда все вдруг перевернулось с ног на голову, ей стало не по себе. Но вариантов у нее других уже не осталось.

«Я все верну», – написала она, чтобы не чувствовать себя так унизительно.

«Я люблю тебя», – ответил он через секунду, и у Нади засвербило в носу от подступающих слез.

Очень сложно бывает сказать эти слова впервые, но стоит один раз перешагнуть невидимый барьер, как они сами рвутся наружу с каждым вздохом. И чем чаще их повторяешь, тем легче становится на душе.

Надя потянулась было пальцем к цифровой клавиатуре, чтобы ответить, и… не смогла. Как будто что-то помешало, как будто кто-то хлопнул ее по руке. Может, оно и к лучшему? Такие признания лучше делать, глядя человеку в глаза. Современные технологии лишают слова веса, превращая их в сухие и куцые отголоски эмоций.

Позже. Она обязательно скажет ему, только позже.

Есть люди, которые до чертиков любят все контролировать, и Надя, определенно, принадлежала к их числу. Едва она сталкивалась с чем-то, что не могла подчинить себе, тут же начинала искать способы вернуться в зону стабильности. В моменты паники кто-то хватается за уборку, кто-то отключает мозги сериалами, кто-то пытается заглушить стресс булочками и шоколадом. У Нади же главным лекарством от хаоса всегда была работа. И сейчас, вернувшись в пока еще свою съемную квартиру, она подключила к сети ноутбук, разложила перед собой блокнот и ручки и погрузилась в дела с усиленным рвением.

Звонок Игорю был у нее на повестке первым и самым важным. От решения Заславцева зависело все. Предложить ему выступать дуэтом со старым и, наверное, злейшим врагом было страшно, но все же не так страшно, как разговаривать с Платоном о чувствах. А потому Платона Надя решила оставить на потом.

– Ты шутишь? – была первая реакция Игоря.

Надя вздохнула, размяла шею, как перед боксерским поединком, и переключила тумблер дипломатии на максимум. Никогда еще она не была такой велеречивой и убедительной, как сегодня. Расписывала Игорю, каких удивительных высот они смогут достичь вдвоем.

– Между вами такой огонь, какого я еще никогда не видела, – упражнялась она в риторике. – И аудитория это сразу услышит, поверь мне. Солистов полно, а вот дуэтов… Посуди сам: Платон уже заработал имя, ты тоже. Его подписчицы с ума сойдут от вашей бешеной энергии. И кроме того, – достала она из рукава самый важный аргумент, – Эрлих тоже мечтал поставить вас в дуэт.

– Ты говорила с ним? – напрягся Игорь.

– Конечно! Он сделал блестящую аранжировку Вивальди, наверняка у него есть еще что-то. Мы поговорим с ним, он будет рад подключиться, я почти не сомневаюсь. Составит вам такой репертуар, что музыкальный мир пошатнется. Два виртуоза такого уровня вместе – это бомба, говорю тебе. Доверься моему чутью, прошу тебя. Пожалуйста, Игорь! Я бы никогда не поставила тебя в заведомо провальный проект! Ты же мой первый клиент, ты поверил в меня, когда я была никому не нужна, я этого не забуду, – Надя закусила губу, подбирая нужные слова. – В конце концов, отменить все никогда не поздно. Один концерт в Архангельском – и ты поймешь, сможешь ли дальше работать с ним вместе.

– А если он опять начнет психовать или оскорблять меня?

– Платона я беру на себя, – Надя сжала телефон с такой силой, что силиконовый чехол жалобно скрипнул. – Он будет вести себя примерно, насколько это возможно. Послушай, на тебя вся надежда. Ты же сам понимаешь, из вас двоих ты – гораздо мудрее и взрослее.

Если до этих слов Игорь и сомневался, то перед таким мощным натиском лести устоять не смог. Насколько Надя смогла изучить Платона с Игорем, для них обоих конкуренция между собой была главным и самым сильным мотиватором. Конечно, манипулировать клиентами было не слишком гуманно и не особо порядочно, но Надя чувствовала: вечный двигатель их соперничества способен поднять дуэт до невиданных высот. И если убедить каждого, что весь проект держится только на нем, они из кожи вон вылезут, лишь бы это доказать.

Добившись согласия Игоря, Надя набрала организаторов концерта в Архангельском и предложила им новый план: вместо студенческого оркестра Московской консерватории перед публикой выступит дуэт виолончелистов. Поначалу, конечно, это энтузиазма не вызвало, но как только Надя назвала имя Платона Барабаша и намекнула, что блогеров это порадует даже больше, а гонорара потребует в разы меньшего, музейная дама сдалась и сказала, что внесет в афишу необходимые поправки.

После этого Надя около часа висела на телефоне с Эрлихом, обсуждая репертуар. Старый профессор воспрял духом, узнав, что Надя реализовала его давнишние планы на двух самых перспективных учеников, и долго размышлял вслух и шуршал нотами, вспоминая, какие вещи успел переложить для двух виолончелей, пока наконец не выкристаллизовалась программа из трех пьес. И «Гроза», разумеется, в их числе. Выбор был огромным, но Надя с Владимиром Семеновичем сошлись на тех произведениях, которые Игорь с Платоном уже играли в студенческие годы, поскольку времени до концерта оставалось слишком мало, чтобы разучивать что-то с нуля.