Мед для медведей - Энтони Берджесс Страница 57

Вернулся довольный Мэдокс.

– Я все устроил, – сообщил он. – Док примет вас немедленно. С Доком можно повидаться и в таком виде, – сказал он, окинув Пола критическим взглядом, – а к вечеру вы придете в норму. Вам необходимо только как следует отдохнуть. Вы у нас еще будете героем.

– Мне нужна всего лишь небольшая сумма взаймы, – устало повторил Пол, – больше ничего.

Мэдокс твердой рукой подтолкнул его к выходу. Очень старенькая бабушка медленно подметала длинный, похожий на пенал коридор. Для этой операции она использовала большую уличную метлу. Комната, в которую они направлялись, оказалась совсем рядом. Чуть дальше находился стол дежурной по этажу, на котором Пол успел разглядеть несколько семейных фотографий в простых рамках. Мэдокс негромко постучал в массивную, дубовую и очень уж империалистическую дверь. Знакомый голос пропел разрешение войти. Что они и сделали.

– Как же, как же, я прекрасно помню это лицо. Конечно, это же наш друг – турист. Ну, не совсем турист… Точнее, совсем не турист, не правда ли? Что ж, правда – весьма дорогой товар. Он не в ходу между незнакомцами. Но теперь мы вроде бы уже познакомились, можно и открыть некоторые карты.

Странное существо, с которым Пол имел удовольствие познакомиться на судне, восседало на кровати, облаченное в изысканную парчовую блузу. Кровать была не лучше, чем та, что стояла в комнате Мэдокса, только ее изголовье было украшено выпуклым и позолоченным изображением херувима, выполненным в стиле рококо, а изящное кружевное покрывало придавало ей некоторое сходство с алтарем. На столике рядом с кроватью стоял поднос с завтраком. На полу лежала газета, оказавшаяся сегодняшним номером «Таймс», причем она была аккуратно сложенной и неизмятой, словно ее только что доставили. Пол знал совершенно точно, что это невозможно, и призадумался, стоит ли верить собственным глазам. Его (или ее) артритные пальцы сжимали небольшую книжонку, которая вполне могла сойти за молитвенник, но оказалась унесенным Мэдоксом паспортом. Пол не мог отвести взгляд от величественной, гордо посаженной головы с пышной гривой седых волос, полностью лишенной каких бы то ни было признаков пола. Этакий апокалипсический орел-ястреб-лев.

– В долг, мне необходимо немного денег в долг, – жалобно простонал Пол, – пожалуйста.

Просьба была проигнорирована.

– Сигарету, Мэдокс, и стул для нашего попутчика-филантропа. – Приказания были краткими и точными. – Время дорого, не стоит его терять.

Усевшись рядом с кроватью, Пол с любопытством огляделся. В углу стояло инвалидное кресло, на котором не было ни обычных пледов, ни подушек. Оно было закрыто специальным, тщательно подогнанным чехлом. Пол интуитивно почувствовал, что оно имеет какое-то таинственное назначение. Каркас кресла и ободы колес были полыми. Выдохнув очередную порцию ароматного дыма, Док сказал (или сказала) Мэдоксу:

– Думаю, теперь тебе известно, что надо делать.

– Но есть же еще и ужин, – сказал Мэдокс, – да и пакетами надо заняться. – Он указал на аккуратно уложенный у стены небольшой штабель из свертков самых разнообразных размеров: одни были очень маленькими, другие – плоскими и прямоугольными, последние, очевидно, были завернутыми в бумагу книгами.

– Об этом не стоит беспокоиться, – существо в постели олицетворяло спокойствие, – обслуживающий персонал в этом отеле тоже должен работать.

– Хорошо, – ответил Мэдокс и подмигнул Полу, – скоро увидимся. Тогда и поговорим о товаре на экспорт. – Полу показалось, что Мэдокс не вышел из комнаты, а растворился в воздухе.

– Я вижу, вас заинтересовали эти свертки. – Голос Дока был сильным и молодым. – Думаете, что Санта-Клаус немного ошибся, перепутал сезон и уже принес детям подарки? Если да, то вы почти угадали.

– А что он говорил о товаре на экспорт?

– Наш Мэдокс любит шутить. Он – человек безусловно полезный, преданный, но большой шутник. Так вот, продолжим. То, что вы видите, это действительно подарки. Но не для детей. Во всяком случае, их предполагаемые получатели себя таковыми не считают. Эти книги в невзрачной упаковке – вовсе не школьные учебники. Как вы думаете, зачем мы здесь – вы, я, Мэдокс? Дать людям то, что они хотят. Ничего больше. А взамен нам нужны только деньги. И не наше дело решать, хорошо или плохо то, что они желают, – леденцы, марихуану, лакричные палочки, «Дейли Миррор», пластиковую посуду, романы мистера Пристли, непристойные открытки, кокаин – мне надо продолжать? Мы все – вы, я, Мэдокс – верим, что у людей должна быть свобода выбора. Поэтому мы здесь. Конечно, мы можем сделать немногое. Мы не можем осуществить смену политического режима в стране, обеспечить всех желающих машинами «бентли», биде или молодыми слонятами. Но мы имеем возможность снабдить людей разумным ассортиментом товаров, которых у них нет. Мы хотим дать им немного свободы. Причем мы не являемся ни альтруистами, ни идеалистами. Ад и рай, хлеб насущный и яд – понятия не однозначные, они часто достаточно близки, а зачастую даже могут поменяться местами. То, что для одного – благо, для другого – страшное зло. Поэтому мы не забираемся в высокие материи и не оперируем категориями добра и зла. Мы делаем деньги. Все остальное нас не интересует.

– Деньги, – снова завел шарманку Пол, – именно за этим я и пришел. Мне необходима небольшая сумма в долг. Очень маленькая. Я не могу доехать отсюда до порта даже на трамвае и купить самых дешевых сигарет. Кроме того, и дома мне придется брать такси. Я же не прошу много. Всего пару фунтов.

– Несчастный… – Жалобная просьба Пола осталась незамеченной. – Судя по состоянию вашей полости рта, новая Россия оказалась вам не по зубам. Только люди, подобные мне, могут выжить здесь.

– А как же «Англорусс»? – Пол, несмотря на отвратительное настроение, неожиданно почувствовал заинтересованность. – Притворство? Лицемерие?

– Ах да. Сегодня мы проводим наш традиционный летний ужин. Жаль, что вы не сможете его посетить. Каждый гость получит небольшой подарок. Видели бы вы, как они всегда радуются, получая даже самый бесполезный сувенир! А здесь их ожидают приятные сюрпризы: книга с красивыми иллюстрациями, упаковка нюхательного табака, для этой леди – коробочка изысканного чая, для того джентльмена – сигареты, которых здесь днем с огнем не достанешь. В этой стране все встало с ног на голову, с тех пор как ликвидировали царя и его семью. Это у них теперь такой новый, модный термин – ликвидировали. Бедный старина Распутин с его грязными… Именно в те времена проявилось истинное очарование этой страны. В ресторанах можно было отведать изысканную французскую кухню, желающие могли совершить комфортабельное путешествие из Петербурга в Москву, подумать только, самовары, меховые муфты и земля, покрытая чистейшим белым снегом! Как это было прекрасно! Иногда, когда Мэдокс собирает плату, так сказать, ответные дары, будем их так называть, он получает не деньги, а настоящие сокровища, например иконы. Поневоле вспомнишь, что когда-то эта страна была великой империей.

– Все это чрезвычайно интересно, – сказал Пол, – но…

– Приятно слышать, что вы находите мои слова интересными, бедный беззубый мальчик. В создавшейся ситуации вы являетесь не более чем жертвой. А теперь мы переходим к той роли, которая отводится вам в этой совершенно безвредной и не слишком доходной работе, которую мы здесь делаем. Мы вполне обоснованно можем называть себя филантропами. Разве филантроп ожидает награды за свою деятельность? Давать людям то, что они хотят, разве это само по себе уже не является наградой? Весьма благородная цель жизни, согласитесь.