Мистер Пропер, веселей! - Василий Богданов Страница 57

– Во что он теперь превратится? В говно? – в сердцах уточнил владелец кактуса.

Потом началась какая-то суета: кто-то засобирался в институт; кто-то варил кофе и жарил яйца; кто-то пил пиво из холодильника, явно намереваясь весь день провести дома. То и дело шумел душ, слышался топот босых ног по кафелю, звуки энергичного растирания; поднимаясь и опускаясь, хлопал разболтанный стульчак, а сливной бачок издавал шипение водопада.

Затем, после того как входная дверь несколько раз хлопнула, наступила тишина. Оставшиеся дома погрузились в интернет или уткнулись в книги и конспекты лекций. Один, расположившись в кресле, настраивал гитару, издававшую вялое треньканье. На Артура никто не обращал внимания. В этой квартире все исповедовали принцип Гераклита – состав жильцов тёк, изменялся, новые приходили, старые уходили, и, если ты не нарушал простые правила человеческого общежития, твоё присутствие никого не напрягало. Ты мог скидать свои вещи в угол, найти себе место для спанья на полу или, в случае невероятного везения на одном из диванов, сложить свои продукты в холодильник и посвятить себя изучению точных или гуманитарных наук.

Артур остался с членами общины и очень скоро стал своеобразной достопримечательностью студенческой квартиры. Его рассказам не верил никто, но их интересно бывало послушать: гангстеры, наркотики, крупные суммы денег, перевозимые наличными в чемоданах, дорогие проститутки, казино, итальянские доны – всё сплеталось в хитрый, лихо закрученный сюжет, в котором постоянно проскакивало упоминание о некоей зрелой даме, жене одного из бандитов, благоволившей когда-то к юному консильери, но затем внезапно пропавшей без вести.

Следует отметить, что истории Артура эффектно подчёркивал странный облик самого рассказчика: бледный цвет лица, тёмные очки, которые он не снимал даже в помещении, набор белоснежных сорочек, брюк, подтяжек и бабочек, которые он извлекал из небольшого кожаного чемодана с кодовыми замкам.

* * *

Анна Геннадьевна сидела лицом к входу в «Занзи-бар» и потягивала подаренный коктейль. Когда двери отворились и вошёл странный молодой человек в пальто с поднятым воротом и тёмных очках, она с интересом уставилась на него. В руке у вошедшего был букет из пятидесяти красных роз. Заметив Анну Геннадьевну, он решительным шагом направился к ней.

– Здравствуйте, – сухо сказала она, внимательно изучая бледное безволосое лицо незнакомца.

– Это вам, сеньора, – сев, он протянул ей букет.

– Спасибо, чем обязана?

Он не ответил, явно разглядывая её сквозь свои тёмные очки.

– Не хотите… не хотите снять очки? – спросила она.

– Думаю, время ещё не пришло.

Приблизившийся официант вручил незнакомцу раскрытое меню.

– Принесите вазу для цветов, – попросил тот.

Официант молча кивнул и удалился.

– Тогда хотя бы представьтесь! – сказала Анна Геннадьевна, не спуская глаз со странного типа.

– Артур, – он наклонил голову, – Король Артур. А каково ваше имя, сеньора?

– Послушайте! – удивилась Анна Геннадьевна. – Что заставляет вас выражаться… выражаться таким витиеватым языком и называть меня сеньорой? Да.

– В вас определённо присутствует испанская кровь, – продолжал незнакомец, – этот темперамент свойственен только испанцам, причём не жителям Эстремадуры, не жалким каталонцам, а исключительно тем, кто родился в Кастилии.

Официант принёс вазу с водой и поставил в неё цветы.

– Артур, – Анна Геннадьевна подалась вперёд, – если это, если это розыгрыш, то я хотела бы знать, кто вас подговорил в нём участвовать, кто дал вам мою фотографию и, самое главное, откуда вы узнали, что сегодня я приду в это кафе?

– Сеньора, – спокойно ответил Артур, – меня привело сюда отнюдь не участие в жалком розыгрыше.

– А что же?

– Любовь!

Анна Геннадьевна не могла удержать улыбки. «Интересно, кто всё это затеял?» – подумала она и вслух произнесла:

– Значит, любовь?

– Да, всепоглощающая любовь к вам, сеньора!

– Любовь ко мне? – брови Анны Геннадьевны взлетели вверх. – К женщине, которую вы видите первый раз в жизни!

– О, да! Я смотрю на вас первый раз в жизни, смотрю на протяжении вот уже нескольких минут, но и одного короткого взгляда достаточно было бы для того, чтобы понять, насколько вы потрясающая!

– Очень интересно, – откинувшись на спинку стула, Анна Геннадьевна решила дать ситуации развиться, – и что же вы… что же вы намерены делать?

– Похитить вас!

– А если я буду возражать и звать на помощь?

– О, уверяю вас, сеньора, вы не станете этого делать!

– Почему же?

– Потому что вам не место рядом с этим человеком. Вы давно мечтаете быть похищенной!

Анна Геннадьевна насторожилась и спросила:

– С каким человеком? Кого вы имеете в виду?

– С человеком, который не умеет оценить вашей красоты.

– О ком вы?

– О вашем муже, сеньора.

Анна Геннадьевна немедленно вспыхнула и стала серьёзной: никто не смел плохо отзываться о её Николае Ивановиче!

– А вам не кажется, друг мой, – медленно произнесла она, – что сейчас… что сейчас вы уже вторгаетесь в мою частную жизнь? И это попросту не ваше собачье дело? Да!

Сказав это, она почувствовала непреодолимое желание встать и уйти.

– Я прошу прощения, если чем-то вас задел или обидел, – в растерянности пробормотал Артур, – но только человек, променявший вас на молодую девицу, действительно недостоин того, чтобы находиться рядом с вами!

– Что?! – Анна Геннадьевна резко встала. – Я не знаю, друг мой, кто и зачем… кто и зачем тебя подослал, но я не собираюсь оставаться в твоей… в твоей компании более ни минуты!

– Снимите, наконец, розовые очки, – продолжал Артур. – Имейте мужество признать, что раз увлёкшись молодой красоткой, ваш муж будет изменять постоянно!

– Не желаю больше этого слушать! – Анна Геннадьевна сделала шаг, чтобы уйти.

– Сеньора! – вскочив со стула, Артур внезапно опустился перед ней на колени. – Умоляю, бежим вместе! К чему вам эта постылая жизнь, которую вы ведёте? Зачем вам муж, которого вы не любите и который не любит вас? Зачем вам закрывать глаза на его бесчисленные измены, когда есть на свете единственный человек, который предан исключительно вам и готов положить к вашим ногам все сокровища мира?

– Псих! – прошептала Анна Геннадьевна и, обогнув стоящего на коленях молодого мужчину, направилась к выходу.

Внезапно ситуация, начинавшаяся как весёлый розыгрыш, обернулась тяжёлой абсурдной сценой, которую нельзя было объяснить, но в недрах которой таилась угроза для самого ценного в жизни Анны Геннадьевны – её отношений с Николаем Ивановичем. Во второй раз за день ей показалось, будто бы кто-то грязными пальцами прикоснулся к внутренней стороне её век и разрушил нежную слизистую оболочку. Незнакомец вслух высказал то, о чём она боялась даже подумать: у Н. И. есть любовная связь!