Миссия сдвига на Фа# - Али Абев Страница 57

– В ногах правды нет! Когда Илья выйдет, то он всё равно к нам пойдёт. Ты к Челышеву и вернёшься. Пойдём, кой-чё покажу, курилка! – лаборант Геннадий ухватил дымившего сигаретой Костю за рукав рубашки и потащил в своё «подземелье».

– Смотри, Костя, какую мы классную штуку сделали! – похвалился он, усаживаясь перед монитором.

Когда черно-белый экран загорелся, то на нём возник сидящий на стуле работяга в сером халате.

– А теперь гляди сюда!

Генка быстро набрал на клавиатуре ведомую только ему комбинацию из символов. В следующую минуту на телевизоре вокруг подопытного возник аурический кокон в виде белёсого тумана.

– Здорово, молодцы ребята! – порадовался Константин, – значит, получилось?

– Как видишь, – не отрываясь от компьютера, пробормотал Гена, и, обернувшись, подмигнул Снопову.

– Вася, а ну закури, родной! – скомандовал он, склонившись к микрофону.

Человек на мониторе чиркнул спичкой и сладко затянулся сигаретным дымком. Аура испытуемого отреагировала уже через пару минут. Бледное яйцо покрылась серовато-чёрной паутиной пробоев.

– Понял, дурья башка?! Сигарета и заградительная сеть вещи несовместимые! – важно констатировал наглядное подтверждение вреда табачного дыма Геннадий.

– Куда уж понятнее! – заворожено глядя в экран, отозвался Снопов. – Офигеть, вы, черти, работаете!

– Это ерунда! – бравировал Генка, – вот психотронный генератор – это вещь! Мы его сегодня вечером в деле проверим.

– В каком деле? – поинтересовался Константин.

Пастухов умел везде появляться совершенно бесшумно. Он обнял склонившихся над монитором ребят и пропел: «А подписка, кто писал, что об этом никому. У?!»

Все рассмеялись.

– Ладно. Давай, знакомиться, – проговорил Пастухов, протягивая Константину руку, – меня зовут просто, как былинного русского богатыря, – Илья. Хоть я и постарше вас, но раз мы с вами делаем одно дело, то и отчества нам, ни к чему. Наш девиз: «Равенство и братство!» А ты, я так понимаю, Константин Снопов?

– Верно, он самый, – пожимая Пастухову руку, улыбнулся Костя.

– Ну, вот и славно!

Илья достал из кармана пиджака два билета с надписью «Студенческий театр «Фаэтон» и протянул их Косте.

– Держи! Я сегодня не смогу. Понесу твой талмуд руководству на доклад. Иваныч расщедрился, отдал мне его на денёк, ради спасения моей задницы. Так что, выручай, уж, и дальше! Сходи вместо меня. Не пропадать же добру?! Бери подружку, и вперёд – в объятия Мельпомены!

– Спасибо! А что за театр такой? Я о нём, пока, ничего не слышал.

Костя внимательно рассматривал билеты с названием спектакля: «Две стрелы».

– Хороший театр, брат! Все актёры – студенты, ваши ровесники. Ты же занимаешься психотехникой?! Вот и пообщайся с ребятами. Ищите ответы на вопросы человеческой натуры вместе. Я думаю, что тебе будет интересно прикоснуться к воплощению методики Станиславского в жизнь. Дерзай! Да обрящет ищущий!

Пьесу Володина о любви и коварстве в первобытнообщинном строе Снопов не читал, потому не имел ни малейшего представления, о чём в ней пойдёт речь. Но, как только в зале погас свет, и на сцену вышла красивая девушка с бархатистым обволакивающим голосом, он почувствовал, что и в нём просыпается великое светлое чувство, а, вместе с ним, любовь к искусству лицедейства.

«До чего же странно всё переплетается в этом мире! – вздохнул Константин, вспоминая мартовский вечер 89-го, когда он впервые встретился с Ириной. – Не будь Пастухова, я бы не попал на спектакль театра-студии, не увидел бы на его сцене очаровательную незнакомку. И наша с ней беседа о методе Станиславского в опустевшем фойе театра, конечно, не состоялась бы… А не случись этой встречи, не было бы и знакомства с Валентиной – задушевной подругой Ирины, актрисой того же театра. И её муж – Александр Викторович Штольц – никогда бы не всплыл на моём горизонте. Да, жизнь плетёт такой ковер, что нам и не снилось!

А двадцать лет спустя, тот же Илья Пастухов, который прилетел с Лубянки вытаскивать меня из изолятора, куда я угодил по ошибке разгонявших митингующих прибалтов спецов, выйдя в сумерки, после разговора с Ириной, из театра на улицу, пойдёт войной на Сашку Штольца. И, не задумываясь ни на минуту, начнёт метать стрелы во всех приближённых Александра ради своей ущемлённой гордыни. В том числе и в меня. Да-а. Человек – это звучит гордо! Ах, Алексей Максимович, дорогой, порою уж слишком гордо-то! И оттого – непредсказуемо! В каждом из нас есть и ангел, и демон. И кто из них завтра в изменившихся жизненных обстоятельствах возьмёт верх, один Господь ведает. Потому, Шекспир актуален во все времена».

Заветная дверь, наконец, отворилась. На пороге возник пан Поспишил.

– Заходите, Константин!

Пан Вацлав с улыбкой смерил взглядом двух крепких парней, сидевших рядом со Сноповым в приёмной, и произнёс:

– Анешка, подай нашим гостям пиво или чай, да сделай чего-нибудь закусить.

Потом, как бы мимоходом, бросил:

– Расслабьтесь ребята! Вы не на хоккейном матче Россия-Чехия. Чего-чего, а напряжения у нас и без вас хватает. Целый электропоезд запитать можно, чтобы до Словакии доехать!