Герцеговина Флор - Виталий Павлов Страница 57

- Ешьте на здоровье, это сил прибавляет… — девушка хоть и не так откровенно, но тоже глазела на телезвезду.

- А кстати, — пробубнил Сатера с полным ртом, — и почему трактир называется «У Кикиморы?»

- Так она и есть Кикимора! — сказал парень.

Сатера даже поперхнулся. Такая обаятельная, даже красивая девушка с русой косой и — кикимора?!

Это, значит, ваше имя? — девушка явно пришлась по вкусу охотнику за редкостями Нет, меня зовут Василисой…

Василисой… — доктор повторил ее имя так, что щеки девушки залились румянцем, хотя она явно была IIC из робких.

Какое-то время доктор молча ел, а брат и сестра следили за каждым его движением. Так болельщики следит за полетом мяча на Уимблдонском турнире.

А зачем он вам нужен? — спросила Василиса, когда доктор отложил ложку.

- Кто?

- Ну, меч этот, вы же о нем все время думаете?

Доктор был ошарашен. Если эта девушка действительно читала все его мысли, то впору было краснеть. Ведь в те моменты, когда он не думал о мече, он думал именно о ней, и воображение заносило доктора, мягко говоря, далековато…

- Меч… — сказал Сатера, чтобы немного собраться. — Меч — это серьезно…

- Если для дурного дела, то лучше сразу забудьте… «От меча и погибнете…» — Василиса была очень серьезна.

- Неужели я произвожу такое впечатление?! — обиделся доктор.

- Да нет, но кто вас знает, — Василиса пожала плечами, — тут многие объявлялись, да мало кто и половину пути осилил.

- Великий князь Александр Невский приказал выбить на нем после Чудского побоища… — доктор замолчал, собираясь с мыслями. — «И было сказано, и было сделано по сказанному; и меч сей кому в руки вложен да не упустиши, а упустиши так и власть упустиши, и страну…» — вот как в летописях записано. Может быть, и наврал в словах, но смысл — точен.

Прокуковала кукушка в резных часах два раза. Глаза у доктора вдруг заслезились и превратились в щелки.

- Вам спать пора, — сказала Василиса, — дорога утро любит…

- А машину… — пробормотал Сатера.

- А на машине там и не проедешь… Вы спите, спите, утро вечера мудренее… — и Василиса легко подхватила обмякшее тело великого авантюриста и даже без помощи брата переложила его на кровать. — Спите… Вань, а машину и правда прибрать нужно, пригодится еще…

Иван кивнул понимающе и вышел из дома. И стихло все, только могучий храп доносился из кровати.

«Богатырь», — подумала девушка и улыбнулась.

Солнца еще было не видно, когда трое всадников на трех красавцах-конях пустились в дальнюю дорогу…

День едут, ночь скачут… Спешатся, поспят немного. Самую малость. Снова утро и снова дорога. Справа река, слева гора, посреди — тропка укромная… Бредут кони, а солнце палит так, что птица ни одна с ветки не сорвется, зверь ленится лапой шевельнуть. Зной как в пустыне какой заморской. Остановятся всадники, пригубят из заветной фляжки колдовского аелья и далее все едут и едут…

- Эх, необъятна все-таки Русь, — умилился доктор Сатера, — вроде бы все уже исходили-изъездили, да как бы не так! Сколько тут простора, а человека здесь и в помине не было!

Ни Василиса, ни брат ее Иван и сказать ничего не успели, как вдруг конь под доктором оступился, заржал, а доктор не удержался в седле и рухнул вниз — на земь да еще глубже. Не иначе как кто-то волчью яму вырыл. Василиса и Иван спешились, к краю подбежали. — Эй, доктору вы целы?

- Цел, тут соломку кто-то подстелил…

Дальше Василиса с братом видели, что губы доктора шевелятся, а вот слов было не разобрать. Ну и хорошо, что так, все равно мы их здесь привести не смогли бы. Ваня после этого веревку схватил, один конец к седлу приторочил, другой — в яму кинул:

- Держите!

Василиса тоже за веревку ухватилась и, как только они в первый раз взялись тянуть, тут же почувствовали у себя на шеях холод и остроту кинжалов. Тут не то чтобы тянуть, шеей не повернешь.

- Даже и не думайте головами крутить, вмиг без них останетесь, — сказал грубый мужской голос.

А Сатера из своей ямы только и мог увидеть что блеск кинжалов. А там наверху люди волосатые в длинных домотканых рубахах забегали: кто пленникам глаза завязывал, кто за веревку ухватился и доктора из ямы извлек, а кто ему аккурат по темечку дубинкой тюк, чтобы не трепыхался, и тоже повязку на глаза.

И вот по лесу шагом их лошади везут неведомо куда, у всех троих повязки на глазах, только Иван саркастически замечает:

- А вы говорили «нога человека здесь не ступала», а тут слышите сколько ног?!

Но разговаривать здесь, видимо, не очень-то разрешалось, один из налетчиков тут же Ивану по ребрам дубинкой прошелся. Так и ехали молча, только кони посапывали. Вдруг слышат — барабаны гудят, как в Африке какой — кони уши навострили да и всадники в стременах привстали, что же там такое?

Рассказываем… Деревенька в десять дворов, забор вокруг в два человеческих роста, за забором дымы ходят, еда готовится, куры квохчат, петухи хвосты распустили. У котлов бабы да девки в длинных рубахах. Мужики тоже в длинных рубахах, но только с вышивкой, и не у котлов, а на вышках и при оружии… Вдаль глядят, ружья чистят, топоры точат, сапоги с задранными носами чистят, а чистые на ступеньки ставят. Лихие… Такие голову с плеч с одного маху срезают.

Но вот ворота открываются, пленников внутрь ввозят и к главной избе, к терему значит, конвоируют. А там вся деревня собралась, бабы с девками котлы побросали, рискуют обед загубить, да любопытство велико. На пленников смотрят с интересом. Девки платье Василисы пальцами щупают, такой материи гладкой да легкой здесь и не видывали. У мужиков интересы другие, они сумку Сатеры распотрошили, кто технику разглядывает, а кто-то с пистолетом доктора возится, крутят, как мартышки, оптическое приспособление для зрения, из четырех букв. Один доигрался, нажал на курок, а у «магнума» выстрел тот еще! Громыхнуло так, что кто-то и наземь брякнулся. Шальная пуля, слава Богу, никого не задела, размолотиила по дороге крынку молока и вошла в столб, поддерживающий навес, расколов его пополам. Навес хоть и покосился, но устоял. Ну и кто-то из старших сразу гаркнул:

— Что вы тут, мать вашууу?!!

— Так дык, вот кака… — шкодник пальцем в "пушку" тычет, а дотронуться уже боится.

Старший по ступенькам спустился, поднял диковииный пистолет. Крутит в руках, а куда сунуть, не тает. Сунул под шапку и, хоть неудобно, а решения не изменил. Потом кулак показал населению:

- Гляди у меня!

В этот момент навес возьми и вовсе рухни. Пыль столбом, куры врассыпную. И смех, и грех..

Так вот в суете никто не заметил, как солнце скрылось. Звезды тут же проклюнулись на низком летнем небе. Пленники все во дворе стоят. Ни слова друг другу не скажи, знак какой не подай. Попробовал было Иван свистнуть, так ему рот быстро барахлом каким-то заткнули. Опять тихо. Но вот уже при свете факелов кто-то из терема выскочил, знак охране сделал, чтобы пленников внутрь завели. Охрана пленных от столбов отвязала, руки освободила и даже повязки с глаз сняла, чуть не в пояс кланяется, мол, валяйте, гости дорогие, входите! Шутка ли, сам князь просит! Пленники переглянулись, порадовались, что все живы и невредимы. Отправились в терем. Зачем хозяев ждать заставлять?