Амрита - Банана Есимото Страница 57

Честно говоря, я больше уважала альтернативную музыку, ну, или на худой конец рэгги (сказывались годы работы в «Берриз» под началом хозяина – хиппи) и к агрессивному жанру хард-рока особой любви не питала. Но объяснения Кодзуми и крики блондина на экране меня ни капельки не раздражали. Ведь главное – это искренность чувств. А Кодзуми, и в этом бы никто не усомнился, любил хард-рок действительно всей душой.

– Когда мы с тобой только познакомились, эта группа была очень популярной. Мы даже съездили в Японию на их концерт, – вступила в разговор Сасэко.

– Ага, ты потом еще испортила кассету с их видеоклипом. Записала поверх какую-то фигню. Мы тогда здорово поругались.

– Они с тех пор три новых клипа выпустили, а ты до сих пор помнишь, – улыбнулась Сасэко.

Как говорится, история одной семьи сквозь призму хард-рока.

Мужчина и женщина.

Мне гораздо приятнее видеть не поглощенных страстью влюбленных, глаза которых устремлены друг на друга, а любящих людей, доброжелательно взирающих на окружающий мир. И если то, что они видят, наполняет их души счастьем и покоем, то неважно, на что конкретно они смотрят – на своих ли детей, на красивый вид за окном или на киноэкран. Они по-настоящему вместе, и это главное.

«Great White», «Thin Lizzy», «Tesla», «Iron Maiden», «Quiet Riot», «AC/DC», «Motley Crue» [27]– эти названия ничего мне не говорили. Они были для меня лишь набором завораживающих звуков, своего рода заклинанием, но для Сасэко и Кодзуми в этих звуках была вся жизнь. В этом было их спасение. Они держались за хард-рок также, как Рюичиро держался за книжку Капоте, перечитывая ее раз за разом в своих одиноких путешествиях.

Книги и музыка – мы и сами не замечаем, как они спасают нас каждый день, каждый час. Жизненно важные мелочи. Настоящие подарки судьбы, даже если мы до конца этого и не осознаем.

– Здорово, если у тебя есть что – то, в чем ты можешь раствориться вот так, без остатка… – сказала я.

– Я не растворяюсь. Я просто обожаю. – Кодзуми смущенно улыбнулся.

«Его застенчивость. Вот в чем дело. Вот что привело его сюда», – подумала я.

И в это момент Сасэко, которая сидела напротив, вдруг перестала улыбаться, а Рюичиро произнес: «Это еще что такое?!», и оба они в изумлении уставились на дверь. Мы с Кодзуми с опозданием в полсекунды обернулись.

В дверях стоял мой младший брат.

Ёшио.

Он стоял в дверях комнаты, одетый в голубую пижаму. На лице застыло прекрасное, умиротворенное выражение. От всей его фигуры веяло чем-то нездешним. Глаза смотрели куда-то вдаль. Увидев этот взгляд, я сразу вспомнила лежащую в гробу Маю.

Брат отсутствующим взглядом обвел комнату и двинулся в нашем направлении.

– Ёшио? – позвала я. Но он, казалось, не слышал.

Вот он прошел мимо нас в сторону балкона, на мгновение застыл на фоне отразившихся в балконном стекле пальмовых грив, окрестных строений и звездного неба и исчез. Растворился в воздухе.

«Конечно, – подумала я, – откуда здесь взяться настоящему Ёшио?»

– Живой призрак. Надо же. Действительно совсем как живой, – восхищенно произнесла Сасэко. – Кто это был?

– Это твой брат, правда? – повернулся ко мне Кодзуми.

– Ага, – я кивнула.

– Слушай, давай-ка ему позвоним, – сказал Рюичиро. Ему явно было не по себе.

– Можно? – спросила я у хозяев. Они согласно закивали.

Трубку сняла мама.

– О, Саку, привет! Как дела на Сайпане?

– Отлично, мам! А где Ёшио?

– Он у себя. Его позвать?

– Если тебе не трудно.

– Хорошо. Подожди секундочку.

Она нажала на кнопку переадресовки и повесила трубку. Заиграла гнусавая музычка, мое напряжение достигло предела. Потом в трубке раздался шорох, музыка смолкла, и я услышала мамин голос:

– Извини, Саку, но он спит. Я не могу его разбудить.

– Ты уверена, что он спит, а не умер?

– Скажи мне, дорогая, мертвецы умеют храпеть? Если да, то вполне может быть, что он умер, – мама засмеялась. У меня отлегло от сердца.

– Ладно. Передай ему, что завтра я обязательно позвоню. И вообще, как у вас там дела?

– Как всегда, дорогая. Правда, Микико немного простудилась и несколько дней пролежала в постели. А так все по-прежнему. Пока она болела, к ней приходил ее бойфренд, и мы внимательно его рассмотрели. С пристрастием.

Казалось, что вместе с маминым голосом через трубку просочился запах дома. Такой знакомый, такой любимый запах, который, наверное, исчезнет, если исчезнет мама. Чтобы заметить его, нужно уехать и снова вернуться. Хотя бы в мыслях, хотя бы сердцем…

– Очень милый молодой человек. И симпатичный, – продолжала мама.

– Надеюсь, я его тоже когда-нибудь увижу.

– Можешь не сомневаться. Кажется, у них с Микико все очень серьезно.

Мы посплетничали еще две-три минуты, я передала всем привет и повесила трубку.

– Ёшио в полном порядке, – сказала я. – Мама говорит, что он уже спит. Наверное, он просто видел сон про Сайпан. Ну и… Мой брат, вообще-то, не совсем обычный мальчик…

Сама не знаю, почему я так сказала. Мне было как-то неловко говорить на эту тему с профессионалами.

– Вот это я понимаю. Вот это способности! – воскликнул Кодзуми. – Наверное, здешние духи так тебя достали, что ты, сама того не подозревая, послала брату сигнал о помощи. Вот он и пришел посмотреть, как у тебя дела и что тут происходит.

– Думаешь, он пришел из-за этого? – спросила я. – В таком случае это очень мило с его стороны.

Я почувствовала себя героиней фильма ужасов.

Кодзуми не унимался:

– Удачно, что мама его не разбудила. Он сейчас так устал от путешествия, что должен как следует отдохнуть. Набраться сил. Знаешь, сколько нужно энергии, чтобы появиться так, как он здесь появился?!

– Ну, это вообще! Я даже не знал, что такое бывает, – восхищенно сказал Рюичиро, покачав головой.

Мой брат явился нам без всяких наркотиков и алкоголя. Все его видели, не только я. Он сумел подключиться к нашему пространству. Без всякого колдовства и заклинаний, а только потому, что он за меня беспокоился. Он просто пришел сказать, что любит меня, и что все будет хорошо.

– Бедный мальчик. Это нелегко в его возрасте – обладать такими способностями. Почти невозможно. Сколько ему лет?

– Кажется, одиннадцать.

– Если он уже сейчас умеет так использовать свои возможности, значит, он в отличной форме. Даже среди опытных профессионалов такое редко кому под силу. Но ему нужно быть аккуратным, чтобы не нарушить баланс. Потому что баланс – это главное. Нужно научиться себя контролировать. А он для этого еще слишком молод, – задумчиво сказал Кодзуми.