Чудо хождения по водам - Анатолий Курчаткин Страница 57

Сизощекий с младенческолицым переглянулись. И молчаливо пришли к общему решению.

– Присядем, – указал сизощекий В. на скамейку, что шла по периметру ротонды. – Нужно поговорить.

И сел первым, показывая В. пример.

Младенческолицый, однако, даже когда В. опустился на скамейку, остался стоять. Словно на всякий случай перекрывая ему путь к выходу.

– Что же вы, – неожиданно возвращаясь к уважительному обращению, как в самом начале их знакомства, спокойно, даже с такой особо веской медлительностью приступил сизощекий к разговору, – не известили нас, что знаете, где наш, – тут у него вышла небольшая заминка в поисках слова, однако же колебания его продолжались недолго, он нашел слово: – где наш друг находится.

– Ну, вот на фотографии который, – разъяснил младенческолицый. – Из-за которого весь шум-бор.

– Почему вы считаете, что я знаю? – выразил удивление В. Что-то им было известно о его вчерашнем хвастовстве перед директором по связям, без сомнения. Вопрос заключался лишь в том, что именно?

– В красном особнячке под тремя соснами, да? – не стал ввязываться в пустые пререкания сизощекий. И, полуобернувшись к озеру, махнул рукой на противоположный берег. – Километра не будет.

Они знали все, бессмысленно было отнекиваться. Вот как обернулось его вчерашнее самоупоенное бахвальство, вот какой плод принесло! Не от кого больше было знать им об этом, как от директора по связям.

– Предположим, у нас с вами и не было никакого договора, чтоб извещать, – сказал В. – У нас с вами речь шла совсем о другом человеке. Который этого с фотографии как раз искал. С бородой. Вы его нашли? И тех, кто за ним? Ответьте мне. Уж раз я под вашей защитой, – позволил он себе иронию.

Но сизощекий с младенческолицым оставили его иронию без внимания.

– Вот о том и разговор, – с суровостью уронил сизощекий.

– Из-за этого мы и здесь, – разъясняющее добавил младенческолицый.

Пауза, разверзшаяся в их и без того спотыкающейся на каждом шагу беседе, была похожа на пропасть. Вот та сторона и эта, и перебраться с одной на другую можно, лишь обратившись птицей. Но сизощекий, похоже бескрылым себя не считал. Он только, неожиданно, может быть, и для себя самого, вновь соскочил на “ты”:

– Откроешь своему бородатому, или кто там за него будет, где этот, с фотографии, обитает. Все, больше ничего. Разрешаем.

– Разрешаете? – переспросил В. – Здорово. Почему это вы можете разрешать, не разрешать? С какой стати?

– Тебе все знать надо? – всунулся младенческолицый.

– Разумеется.

Сизощекий вскинул руки, выставил их между В. и младенческолицым, развел в стороны, как если бы В. с младенческолицым были бойцами на ринге, он рефери и вот приказывал им разойтись.

– Тебя просили выяснить – ты выяснил, – сказал он затем, обращаясь к В. – Откроешь, где обитает, и всех делов. Больше от тебя ничего не требуется.

Объяснение директора по связям, зачем людям, которых представлял бородач, понадобился обитатель краснокирпичного особняка под тремя соснами, жгло В. чувством невозможности участвовать в этом деле.

– Нет, – ответил он сизощекому, – не буду я никому ничего открывать.

– Как это не будешь? – Сизощекий, казалось, не понял, что такое произнес В.

– Греха на душу брать не хочу. – Какие-то не его, не из обычного его лексикона были слова, но только ими В. мог выразить то, что полагал нужным.

– Греха! – воскликнул младенческолицый. И даже обратил взгляд к небу, словно желая усилить свое восклицание. – Ты знаешь, сколько на нем грехов? Это богоугодное дело – открыть, где он.

От тирады младенческолицего так и дохнуло ароматом откровенного рэкета, казалось, сам воздух вокруг наполнился его зловонием, и сизощекий поспешно ринулся замазывать совершенную напарником ошибку:

– В общем, нужно открыть. Нужно, и все. Что мы тут рассусоливаем.

– Вот вы и откройте, – предложил В. – Раз вы тоже все знаете. А я – извините.

По тому, какими изумленными взглядами обменялись сизощекий с младенческолицым, можно было заключить, что они сочли его предложение невероятной, из ряда вон выходящей наглостью.

– Думаешь, что советуешь? – выскочило из младенческолицего. – Мы при исполнении. Представляем официальную организацию. Как это мы можем? Общаться со всякими… для нас это исключено.

– Исключено, – подытожил сизощекий. – От нас никакая информация исходить не должна.

– Не должна – значит, не говорите, – сказал В.

Новая пауза означала всего лишь перегруппировку сил. Сизощекий с младенческолицым были готовы и к такому развитию беседы. И снова, как это обычно у них, первым на позицию выкатил сизощекий.

– Счастья ты своего не понимаешь, – как обрушивая на В. огневой артиллерийский удар, проговорил он. – Счастье тебе привалило, а ты отказываешься.

– Отказываешься, отказываешься! – живой пехотинской силой вступил на пропаханную артподготовкой землю младенческолицый. – Что тебе толку от твоих умений? Намного тебе на заводе зарплатишку увеличили? Знаем-знаем, на сколько. Слезы! Это тебе кажется, что намного. А слезы на самом деле!

– Меня устраивает, – не удержался В.

– А лимон тебя не устраивает? – с живостью отозвался младенческолицый. – С Вашингтоном в овале. Лимон! Разом, на руки, беги клади в банк.

– Это откуда же он возьмется, лимон? – словно бы прогибаясь под его напором, спросил В.

– От него, – указал кивком головы сизощекий, недвусмысленно имея в виду того, в краснокирпичном особняке под тремя соснами.

– Поработают с ним как следует, – с готовностью ступил на указанную дорожку младенческолицый. – У него само собой из карманов посыплется. Много посыплется. Ой, много!

– И на всех хватит, да? – поинтересовался В.

– Хватит-хватит, – подтвердил младенческолицый. – На всех хватит. А это мурло что жалеть? Был бы человек, а то шваль, не стыдно руку к экспроприации приложить.

Пожалуй, достаточно, решил В. Все тягостнее становилось ему тянуть этот разговор, отцеживая по крупицам сведения, которые и без того были очевидны.

– Да нет, – сказал В. – Не буду я никому ничего открывать… может быть, это моя выдумка – про три сосны?

Нитку губ у сизощекого передернуло.

– Не выдумка, – сказал он. – Установлено. – После чего добавил: – Полтора лимона. – Шильчатые его глаза прокалывали В. насквозь. В. так и чувствовал, как кончики шил торчат у него из затылка наружу.

– Нет, – твердо сказал он. – И за два, и за десять.

– Да ведь они же, если ты им не скажешь, – перебил его, ступив к скамейке, младенческолицый, – церемониться с тобой не будут. Для них твоя жизнь полушки не стоит!