Клан Ельциных - Анна Гранатова Страница 57

Противостояние усиливается. Одна сторона издает приказы, которые не работают. Другая сторона отказывается им подчиняться и делает вид, что ничего не происходит.

В Кремле пытаются имитировать полный контроль над ситуацией. Журналистам говорят, что здесь «продолжается работа по подготовке к совещанию глав государств и правительств СНГ, намеченное на 23–24 сентября». Отвечая на вопрос журналистов о том, почему все вице-премьеры РФ в ночное время находятся на Старой площади, пресс-секретарь правительства Валентин Сергеев сообщил: «В связи с тем, что Белый дом начал «заваривать кашу», правительство должно быть готово ко всяким неожиданностям».

Около девяти утра 22.09.1993 г. в фойе Белого дома со стороны Краснопресненской набережной подразделение Союза офицеров начало заряжать автоматы Калашникова. Построившись в шеренгу, подразделение, состоящее из двадцати пяти офицеров, поднялось через шестой этаж на лифте и, направилось в фойе 20-го подъезда. Депутатами планируется распространить 30 тысяч листовок с текстом постановления ВС РФ о прекращении полномочий Бориса Ельцина…

Министр обороны РФ генерал армии Павел Грачев сообщил журналистам, что «назначение Верховным Советом второго руководства страны, в том числе силовых министров, никто в вооруженных силах России серьезно не воспринимает. Командующие округами, флотами, армиями и другими отдельными объединениями единогласно заявили о подчинении министру обороны и законно избранному всем народом президенту РФ Борису Ельцину». Грачев также выразил недоумение по поводу собственного отстранения от занимаемой должности.

Через считанные дни именно Павел Грачев поведет танки на Белый дом и расстреляет из пушек парламент.

Кровавый Октябрь. О чем умалчивает история

После 22 сентября Ельцин был подобен дикому зверю, загнанному охотниками в угол. У загнанного зверя, как известно, может быть только две реакции — бежать или защищаться. И поскольку бежать уже было некуда (Ельцин де-юре не был уже президентом страны), ему оставалось только одно — сопротивляться до последнего.

Как всякий политик, обуреваемой жаждой власти, Ельцин также был не лишен параноидального комплекса — мании величия в сочетании с паническим страхом. И именно параноидальный комплекс делал его достаточно управляемым. Реальная власть, действовавшая на территории России начиная с декабря 1991 года, была заинтересована в том, чтобы дедушка Ельцин своей мощной фигурой продолжал олицетворять демократию. В самом деле, у него был выигрышный имидж. С одной стороны русский мужик, не лишенный и чисто русских привычек (на ложках поиграть, стакан водки махнуть залпом), а с другой — сторонник западной либеральной экономики. Но самое главное, именно через политику вечно пьяного Ельцина Запад получил возможность окончательно уничтожить сверхдержаву, разбив обломки Союза на вечно конфликтующие друг с другом «феодальные княжества».

Было очевидно, что никто в России из русской армии не будет воевать на стороне Ельцина. И если бы не «демократические силы» с запада, пришедшие Ельцину на подмогу, то, возможно, расстрела парламента и не состоялось бы.

Убивали наемные снайперы. Они сидели повсеместно на крышах домов Красной Пресни и своими выстрелами провоцировали людей на драки и беспорядки. Многие из погибших были застрелены в спину, и это — задокументированный факт. Снайперы (наемные спортсмены-биатлонисты) стреляли со стороны гостинцы «Мир» и здания СЭВа (в дельнейшем — здание правительства Москвы). Очевидно, что никакие снайперы спецсназа не стали бы вести подобную стрельбу. Применять силу вне моральных устоев и присяги могут только наемные убийцы. Вот для этого и нужны были бейтаровцы — террористы из Израиля, которым было наплевать, по кому стрелять. Такое решение с привлечением иностранных киллеров, которые могли бы выполнять разные вооруженные провокации и проливать кровь «по заказу», — это американские технологии.

Более того, Ельцин не имел никакого права не только отдавать приказ открыть стрельбу по Белому дому, но и вообще командовать армией. Присяга дается не президенту страны, а Конституции. А это не одно и то же.

Вот цитата из книги зам. командующего Софринской бригадой спецназа полковника Владимира Енягина «Служить России в непогоду»:

«Именно Софринской бригаде спецназа была уготовлена участь «киллера» Белого дома, от которой она отказалась. Дислоцированная в Софрине бригада особого назначения внутренних войск — соединение действительно особое. Именно здесь была собрана элита внутренних войск. Нет здесь офицера, который не побывал бы в горячих точках — Осетия и Карабах, Душанбе и Баку, Вильнюс и Тбилиси — везде работали солдаты и офицеры бригады. Мобильная, великолепно подготовленная бригада была главным ударным резервом Министерства внутренних дел. В резерве она находилась и во время сентябрьского кризиса в Москве.

После указа Ельцина, отменившего в России Конституцию и законность, перед каждым офицером стоял выбор — смириться с беззаконием или бороться с ним. Но тех, кто носил погоны, Господь не хранил. Вместо Бога и закона был приказ. И еще было самое гнусное — коллективная ответственность. Нет квартир, нет денег, нет будущего. Эти три «нет» хорошо чувствует на своей шкуре каждый офицер. Посмеешь заикнуться о чести и присяге — и вылетишь на улицу без крыши над головой и копейки за душою.

Как хитер был этот Ельцин, лишивший офицеров всего: жилья (его не дают уже много лет), совести (попробуй, обсуди приказ), будущего (уволят без пенсии). Лучшие офицеры Союза, герои, бойцы теперь должны унижаться до уровня «шестерок», лишь бы получить для себя и своей семьи хоть какое-то жилье, хоть как-то свести концы с концами.

Режим сделал ставку на нищету своих военных.

Нищий зависит от милостыни, а значит, будет верен.

Софринцам было, что терять. Десятки офицеров не имеют жилья. Семьи ютятся в случайных комнатах, в сжирающих всю получку частных квартирах. И это — при безработных женах с детьми, без детсадов и медицины.

Сразу после 21 сентября стало ясно — особой бригаде готовится особая роль. Приезжали начальники. Ставились задачи. Все понимали — случись худшее, и именно нам надо будет проливать кровь и убивать. Все просчитали в штабе Ерина, все учли, кроме главного. Офицеры бри-

гады — не слепцы. У каждого за спиной — не одна война. У них на глазах разваливали Союз. Они познали на своей шкуре цену предательств Горбачева и демократии Ельцина. Каждый хоронил друзей, погибших в Душанбе и Осетии, Карабахе и Тбилиси. Теперь уже трудно сказать, когда офицеры бригады приняли решение выше всех благ, квартир, зарплат поставить свою честь, свою верность присяге. Не было коллективного обсуждения. Каждый решил для себя. Но когда комбриг Васильев сказал, что он верен Конституции, никто не предал его, никто не стал стукачом.

В сентябре 1993 года нашу часть бросили на осаду Верховного Совета. Несмотря на то, что демократические средства массовой информации называли защитников парламента помощниками бандитов, весь личный состав видел, на чьей стороне правда и справедливость. Решающим стал день 3 октября 1993 года, когда народ прорвал блокаду милиции и соединился с защитниками Белого дома. Комбриг Васильев отдал приказ «Бригада переходит на сторону Верховного Совета, на защиту Конституции».