Не исчезай - Женя Крейн Страница 56

С чего начать? С чего начать… С какого конца начинать новый роман, новую жизнь, следующую страницу? С какого момента начать рассказывать себе самой о себе? Если поэт – это штык, ружье, стреляющее в самое себя, то что такое писатель, прозаик? Ружье, которое не стреляет? Ждать себя всю жизнь – и не дождаться. Выписывать по буквам, стремиться к себе строчками – и проворонить. Люба писала роман. Вспоминала себя, вспоминала, что существует, что вот она, со всеми своими чувствами, мыслями, пусть несуразными, но есть.

Новое входит в жизнь каждый день, но тут же превращается в старое. Новое, оно и есть старое. Морщины – те же складки на коже младенца. В них всего лишь память любви, боли, напряжение мысли, чувства.

Что новое смогу я написать? Все давно сказано, прочитано, прожито.

Люба обращалась к воображаемому читателю. Хотела найти свою тему. Но единственно приемлемая для нее тема – это ее ощущения, собственная жизнь, тщетные попытки поиска истины.

«Когда сын родился, казалось, что жизнь наконец началась. Я была его, а он был мой. Он так болел… его ручки и ножки кололи иголкой, проверяли чувствительность, открывали насильно глазки, он орал; я заходила в эту комнатку в госпитале, где он лежал на таком высоком ложе, маленький, беспомощный. Я заходила туда, как осел: меня выставляли, а я заходила, заходила, заходила. И припадала к его ножкам. Я не кричала, не проклинала этих врачей, просто говорила: он маленький, ему больно. А потом он пришел в себя, это был всего лишь вирус, сообщили мне. Гриша сказал: надо отдать тебе должное, ты могла бы вести себя намного хуже. Так сказал мой муж. Хуже? Как хуже? Рвать на себе волосы, бегать по приемному покою, буянить? А что толку? Вот я помню, он родился, у него брали из крохотной пяточки кровь. Пяточка была величиной с подушечку моего большого пальца. Я думала: случись с ним что – я умру. Кого винила во всех своих несчастьях – себя, наследственность, родителей моих, папу, маму? Америку?

Но как нас всех обманула эта Америка! Нет, не только нас – тех, кто здесь, – но и весь мир. Как она всех обманула, пообещав индивидуальное счастье! Но и Россия нас обманула… Или жизнь обманула? И вот, мы пришли на раздачу, протягиваем руки, и руки наши пусты… Мир бесконечных вещей – игрушек для взрослых, – усталых мужчин и женщин, мир бесконечных возможностей и потребления обманул нас. Всего лишь иллюзия свободы, мираж счастья в пустыне одиночества, возвращение на круги своя… Но… Одиночества не существует, не так ли? Нет боли, нет страдания. Есть фантом боли, обман чувств, видимость одиночества. Куда мы ехали? В заоблачные страны. „Янки, убирайтесь домой!“ – организованно кричит толпа в Севастополе.

„USA GO AWAY“ – было написано огромными буквами на здании, недалеко от Спаса-на-Крови.

„If you want to be OK fuck your woman every day“ – а это уже метровыми буквами по стене третьего этажа на лестнице дома моего детства…»