Все схвачено - Дуровъ Страница 56

– Пустяки. Плановый техосмотр. Я уже дома и готовлюсь к очередному гастрольному туру.

– И когда в путь?

– Днями, Легат. У нас есть время увидеться. А как насчет желания?

Секундно подумал: а не послать ли ее туда-то и туда-то? Ведет себя, как провинциальная шантажистка… Но тут же одернул себя: ты никогда не видел провинциальных шантажисток – раз, и два – ты ей зачем-то нужен. Но и она тебе нужна – как раз чтобы узнать, зачем ей нужен ты.

Сложный вышел оборот, но понятный.

– Я на месте. Когда сможете?

– Лучше где-нибудь вне ваших стен… Погода хорошая, теплая, давайте, как в юности, покатаемся на речном трамвайчике. Как вы?..

Странное предложение.

– Я не против.

– Тогда через полчаса… успеете?.. на пристани напротив Центрального Парка… – и повесила трубку.

– Успею, – ответил Легат гудящей трубке.

Положил ее на аппарат, посмотрел на часы: надо в Контору позвонить, и с Командиром лучше на вечер договориться, черт ее знает, что она еще затеяла… И тут-то сообразил! Пристань для речных трамваев напротив Центрального Парка! Неужто она и здесь все еще существует? И Харон на своей лодочке там ждет?.. Похоже на перебор. Хотя все последние дни существования Легата – сплошной перебор! Чего ж удивляться? Оса по-другому, видимо, не умеет…

В Контору успел позвонить, договорился с Полковником на четырнадцать ноль-ноль.

– Заодно и пообедаем, – сказал Полковник. – Для вас у меня все готово. Я имею в виду не только обед…

– Я догадался, – ответил Легат. – Но боюсь, что не все. Понадобится еще кое-что. Причем максимум – завтра до вечера. Я послезавтра с утра хочу вернуться назад. Если получится…

– Смотря что нужно, – философски заметил Полковник. – Однако все равно постараемся…

С Командиром на удивление легко договорился на девятнадцать – у него в Крепости. Тот и не мог раньше: Верховный вызвал, к Премьеру позарез надо было на совещание приехать, – хотя, судя по его вопросам, хотелось и не терпелось очень. Но – Служба, одно слово…

Далее. Предупредил помощницу, что, не исключено, заглянет к вечеру – перед походом в Крепость, а если не заглянет, то с утра опять – командировка, вернется дня через три.

Вызвал Усатого, попросил его проводить до машины. Шли минут семь, лаконичный циник Усатый успел пересказать все, что происходило за краткое время отсутствия начальника. Революций не случилось, остальное – текучка.

Правда, Усатый полюбопытствовал:

– А куда ты исчезаешь то и дело? Или военная тайна?

Усатый был давним товарищем, первым, кто пришел в Службу чуть ли не через день после Легата, оставив хорошо нагретое место в Столичном Правительстве. Дружили давно и семьями. И если б кому-то можно было сказать правду, так это ему. Но правда была столь неправдива, то есть фантастична, что выпускать ее на божий свет – риски очень высокие и практически не считаемые.

– Военная тайна, – так поэтому и ответил. – Причем не моя. Извини…

И отбыл на свидание к певице.

Когда Легат вышел из машины на набережной и увидел пристань, ему на мгновение помстилось, что он уже – в довольно-таки родном семидесятом. Все было, как и сорок лет назад, и если в обустройстве пристани что-то за минувшее сорокалетие менялось, то Легат этого не заметил. Все, на его взгляд, было таким же старым, игрушечным, провинциальным, и если не смотреть через реку, где в Центропарке взлетали, звенели, рычали, крутились невиданные в семидесятом аттракционы, то вполне можно было позвать Харона, который где-то затаился, но здесь, здесь, вон и моторка его – ну, точно его! – болтается на мелкой волне.

– Здравствуйте, Легат. – Голос Осы вернул Легата в третье тысячелетие.

Оса улыбалась, выглядела, как всегда, весьма и весьма – это несмотря на тщательно скрываемые от публики годы. Легат был не публикой, и годы ее знал, не так уж много их было. Куда меньше, чем у Легата.

– Здравствуйте, Оса, – традиционно приложились щека к щеке, так считалось комильфо. – Времени у меня, увы, кот наплакал… вашими молитвами, кстати… поэтому что вы предлагаете: кафе, прогулка по Центропарку или по Веселому Саду – только мост перейти… или и вправду по Реке на трамвайчике?

– Конечно, по Реке. – Оса взяла его под руку и подвела к кассовой будке. Над ее окошком висело приклеенное с внутренней стороны расписание. – Вот. Смотрите. Сейчас у нас десять пятьдесят, а трамвайчик отходит в одиннадцать. Ну, плюс-минус…

– Вон он идет.

Легат смотрел, как от причала наискосок через Реку, от театральной открытой ракушки в Веселом Саду отошло плавсредство, более похожее на стеклянный аквариум, чем на буквально речной трамвай – тот, что «из раньше», и довольно споро двигалось к ним.

– Надо билеты купить, – вспомнил Легат, нагнулся к окошку и аж дернулся: Харон!.. Присмотрелся: да нет, мужик и мужик, ровесник Харону – да, пожалуй, но не он, не похож… – Два до конечной.

– До монастыря? – А голос-то как раз похож был, похож…

Или глюки у Легата?

– До него, – ответил, деньги протянул, билеты получил, подхватил даму под руку и подвел к краю причала. – А теперь, Оса, у вас всего один шаг до воды. Умеете плавать?

– Понимаю ваш порыв, – победительницей улыбнулась Оса, – но не верю, что вы кинете в реку женщину, владеющую информацией. Вам же интересно, Легат?

Она даже не уточняла, что ему интересно, она все знала сама, наперед знала, и вообще-то стоило толкнуть ее в реку, посмотреть, как она в своих супер-дупер шмотках начнет тонуть, а потом…

– Да ничего потом не будет, – мысли она слушала, что ли? – Сядем на катер. Полагаю, пассажиров там будет немного, вот и поговорим спокойно и без свидетелей. Идет?

– Идет, – согласился Легат.

И оба замолчали. И еще минут пять ждали трамвая молча. Будто дали зарок – ни о чем не говорить на суше. А на воде, наоборот, говорить. Легат, по логике, должен молча набирать список вопросов к Осе, формулировать их метко и жестко, а он, вдруг размякший, думал о том, что мужик в окошке кассы вполне мог быть, к примеру, сыном Харона и тоже стукачом Конторы. И не исключено, он уже позвонил, куда положено звонить, и сейчас за ними прирулит автобус с конторскими – ну, поновей, помодней, конечно, нежели тот, что вез их, троих, на площадь Друга Детей…

Что ж происходит? Даже здесь он, почти не переставая, думает о «там»…

А что, собственно, происходит? Так всегда бывало, когда он втягивался в новый проект, никаких посторонних мыслей себе не позволял до – хотя бы! – первого промежуточного финиша, за коим уже виднелся следующий – менее, так сказать, промежуточный. И не думать же ему о путешествии по Реке, вздор какой! Он – на работе. В деле. Как и Оса…

Да, не забыть бы спросить: ее-то какой интерес во всей этой фантастике?..