Вихри перемен - Александр Лапин Страница 56

Насладившись замешательством и молчанием зала, Майкл встряхивает длинными волосами и торжественно заявляет:

– Бизнес существует только с одной целью! Для извлечения прибыли! И больше ни для чего! Если бизнес не дает прибыли, то это не бизнес, а дерьмо!

Переводчик – бледный юноша в очках, слегка замешкался от такой сентенции. Но потом справился. И перевел правильно.

Дубравин вспомнил Маркса. Откуда эта самая прибыль появляется. И поерзал на своем стульчике. Ибо появляется она в конечном итоге, как писал классик, от беспощадной эксплуатации трудящихся.

Но оказалось, что не все так просто, как учили их на уроках марксизма-ленинизма. И профессор принялся на глазах у всех опровергать это утверждение самым простым и доступным образом.

– Итак, извлечение прибыли, а не сам процесс труда или способ являются главным. Я проиллюстрирую вам этот тезис на конкретном примере!

Пока он так витийствовал, Дубравин осторожно искал глазами молодую англичанку, судя по всему офис-менеджера, которая при входе в зал поразила его такой теплой, можно сказать любовной, улыбкой, что он даже испугался: «Уж не приглянулся ли я ей?» Нашел. Красивая, как фотомодель, ухоженная девушка с простой прической разливала чай для будущего кофе-брейка у столиков в дальнем углу зала. К ней подошел кто-то из персонала. И она встретила его такой же улыбкой.

«Да у них же это профессиональное! – наконец сообразил Дубравин. – За этим ничего нет! Кроме работы. Это ее служебная обязанность так улыбаться. А мы-то дураки!»

Профессор с удивительной и звучной фамилией Диккенс в это время продолжал вещать с кафедры:

– В пригороде Лондона есть одна фирма, которая уже два столетия выращивает овощи и реализует их через свои магазины и рынки. И вот не так давно их процветающий в общем-то бизнес настиг кризис. В чем он выразился? А в том, что в последние годы жители Лондона полюбили садоводство и огородничество. Стали сами делать грядки и выращивать у себя на дачах свежие овощи. Спрос упал. И по цене профессионалы уже не могли конкурировать с любителями. Ведь садовники-огородники работают сами на себя, без зарплаты и расходов на рабочую силу. Тогда глава этой фирмы пригласил консультанта со стороны. Изложил ему проблему в таком ключе: наши отцы и деды занимались этим делом. Выращивали овощи. А теперь вот наступили плохие времена. Как выжить, как сохраниться? Эксперт попросил время на размышления. И через пару недель предложил: «Сколько вы получали за свои овощи?» Те отвечают: «Миллион фунтов в год». – «Вы хотели бы сохранить свой доход?» – «Конечно!» – «Тогда сделайте так. Разбейте свои поля на участки. И сдайте их в аренду огородникам-любителям. Пусть они сами выращивают овощи. А вам платят аренду за землю. Это, по нашим расчетам, и составит как раз тот самый миллион в год». Такая вот история, – многозначительно продолжал профессор Диккенс. – И в чем ее соль? А она состоит в том, что люди думают, что бизнес – это производство овощей или шитье штанов. А на самом деле, бизнес – это только создание и извлечение прибыли. Способ не важен. Важен результат… Итак, прибыль – это доход от использования труда, земли и капитала. А еще это плата за новаторство, за риск, за талант управленца…

Впечатленные таким на первый взгляд парадоксальным выводом неофиты отправились на перерыв, который здесь называют «кофе-брэйк». И долго еще обсуждали его, пережевывая круассаны и прихлебывая черный кофе из белых фирменных чашек с красным лейблом на боку.

Здесь в знаменитом на весь мир рекламном агентстве группы «Карат» Дубравин изучал не только общие основы бизнеса. Он еще рассчитывал почерпнуть и специальных знаний о рекламе. Ведь и он и его люди никогда этому не учились. И поэтому до сих пор барахтались, как слепые котята, в новом, неизвестном деле. Развитие рекламной службы шло приблизительно по такому простому сценарию.

Приходит к Дубравину (а он еще и директор газеты по рекламе) в голову какая-нибудь идея. Ну, например, «хорошо бы создать отдел платных объявлений». Он вызывает на разговор Машу Точкину из отдела писем. И говорит: «Пусть твои девчонки, кроме разбора мешков с письмами, начнут собирать от народа объявления. И приработок будет им. И газете польза». Договариваются. И поехали.

Так в газете родились десятки отделов. И постепенно у них стали появляться новые заказчики, которым требовалась реклама не только в молодежке, но и в других изданиях, на радио, телевидении.

Есть потребность – есть услуга. Рекламные отделы стали превращаться в мини-агентства. До поры до времени их самостоятельность никому не мешала. А теперь наступил такой момент, когда они стали конкурировать между собою за клиентов. Сбивать цены. Ломать рынок. Ссориться.

Назрела необходимость реформировать эту службу. Создать полноценное рекламное агентство полного цикла. Здесь, в Лондоне, он и изучает, как функционирует такая структура.

Перерыв закончился, и народ снова лениво потянулся в аудиторию. Впереди у дверей произошла какая-то заминка. Кто-то с кем-то начал обниматься. Послышались радостные возгласы: «Приехали! Наконец-то!» По этому шуму Дубравин догадался, что прибыла делегация из Тулы. «Они опоздали, потому что были какие-то заморочки с паспортами и визами», – механически думает он, шагая по ковровому покрытию к стеклянным дверям зала и попутно разглядывая вывешенные на стенах яркие образцы рекламных плакатов, созданных дизайнерами и художниками знаменитого агентства.

«Эк, какие у них усталые, тяжелые и темные лица», – замечает он, вглядываясь в физиономии вновь прибывших.

«А это что такое? Невероятно! Обман зрения!» – Александр видит Галину Шушункину. И решает, что это просто похожий человек. Ведь было у него такое еще в армии, когда он как-то прямо возле части, в городе заметил девушку, как две капли воды похожую на Озерову. Но тогда он вгляделся в двойника и через минуту, как в детской книжке-раскраске, обнаружил десять отличий. Теперь же он не понимает: «Как это может быть? Как она здесь оказалась?»

А сердце привычно толкнулось, застучало, забилось. Кровь прилила к лицу. Он онемел. Застыл на месте с открытым от изумления ртом. Вот это встреча! Действительно она. Из плоти и крови.

Галинка почти не изменилась. Вся в белом. Тоненькая женщина, стриженная под мальчишку, с огромными, как озерки, глазами. Она смотрится юной девочкой– подростком, неизвестно почему оказавшейся здесь, на взрослом семинаре.

Полная противоположность ей – вторая. Директор. Варвара Чугункина – молодая, темноволосая, со смуглым, коричневатым лицом, похожая на турчанку. Одета в джинсы и кожаную куртку. Тип омужиченной, взвалившей на себя груз эпохи безвременья русской бабы. Полной страстей и страхов. Готовой «и в Крым и в Рим». Тянущей на себе все неустроенья нашей российской жизни.

Третий – лысоватый мужчина с подвижным лицом. Худощавый и нервный. Видно, что натура тонко организованная и, конечно, сильно пьющая. Явный непризнанный гений. И, конечно, поэт. Он с некоторой долей страха и удивления озирается вокруг – куда это меня женщины притащили? Может быть, ищет собеседников. Может, собутыльников. А скорее всего, и то и другое в одном флаконе.