Аня Каренина - Лилия Ким Страница 56

— Алкоголичка, что ли? — спросил Пашенька, усаживаясь рядом.

— Похоже на то, во как глушит. Джин с ликёром, мартини с ромом, выдох-залп, выдох-залп.

— Интересно, а ей так плохо не станет? — обеспокоился Пашенька.

— Конечно, станет! Так любому очень скоро станет очень плохо. Да-а… Похоже, мы сегодня увидим нечто. Кстати, ты не узнал у Максима — это на самом деле его невеста?

— Да, к сожалению, — печально сведя бровки домиком, ответил Паша. — Мне Максим сам сказал. Кто бы мог подумать, — и Пашенька скорбно воззрился на носки своих очень модных ботинок.

— Ой, бедняга! А где он её выискал?

— Не знаю.

— Да не важно! Я думаю, это чтобы маму с папой напугать. — Каренин любил быть язвительным.

— Зачем?

— Ну это же элементарно безо всякого Ватсона! Приводишь домой этакую чувырлу-алкоголичку, чинно её представляешь гостям, знакомым и родственникам — и оставляешь. Грамотно, лучше не придумаешь. Вон смотри, на неё уже пальцами начали показывать. Видишь, оглядываются, шепчутся?

— Где?

— Да везде!

— А… вижу, да. Точно, смотрите, вон Алина что-то мужу своему на ухо говорит и пальцем показывает. Фу, как это всё…

— Мерзко, конечно, но вся жизнь наша такая вот мерзость.

— Ну не знаю!

— А вы сами что, одобряете это? — Каренин показал на Аню, которая держала в одной руке персик, а в другой кусок буженины и откусывала попеременно.

— Закусывает. Правильно делает, — пожал плечами Пашенька.

— Вы что, издеваетесь?

— Нет, просто когда пару месяцев назад тут один олигарх нажрался, залез на балкон и всем свой зад волосатый показывал да ещё требовал, чтобы на него прожектор направили, — все были в восторге, я вас уверяю, сам видел.

— То есть вы хотите сказать, что это совершенно нормальная девица? Лучше Максиму Альбертычу Веселовскому было не найти? Так, что ли?

— Совершенно нормальная на мой взгляд девица, бывает и хуже. А что пальцами на неё показывают — так это нормально. Она тут новенькая и к тому же типа невеста.

— Не знаю… Может, это потому, что она на мою вторую жену похожа и зовут её так же… Кстати, у меня и дочку зовут Аня, и тоже Каренина.

— У вас ещё и дочка есть?

— Есть, — мрачно ответил Каренин. — И дочку зовут как мать, тоже Анна Каренина.

— А это случайно не она?

— Нет! Ты что? Откуда ей тут взяться? И потом это хоть и шмара, но симпатичная, а моя… такая, знаете… чмошная, короче.

— А на кого похожа? — невинно хлопая ресницами, спросил Пашенька.

— На мать, естественно! — раздражённо ответил Каренин.

— А вы с ними общаетесь?

— Нет, последний раз видел лет десять назад. В зале суда. Эта сука, жена бывшая, отсудила себе часть квартиры моих родителей. Пришлось меняться, а тут перестройка эта долбаная! Короче, оказался на старости лет ни с чем. Лучше бы я ее убил, честное слово!

— Ой-ой! — замахал руками Паша. — Что вы говорите!

— А чего говорю?! Тебя бы на моё место!

— Нет уж, спасибо.

— Вот-вот. Из-за них, сук, связался с этой левинской конторой! Я — кандидат наук! Вон теперь обходят все, брезгливые какие! А у самих что, рожа не в дерьме, скажешь?

— Знаете что, я, пожалуй, пойду, — Пашенька решительно встал. Находиться рядом с Карениным ему было определённо неприятно.

— Иди-иди… — Каренин вроде бы не имел причин расстраиваться из-за ухода Паши, но всё же ощутил лёгкий укол досады.

Алексей Иванович закурил и впал в окончательно мрачное расположение духа.

— Хуже педика стал! — пробормотал он, глядя, как Пашенька подходит к разноцветной стайке моделек. — Вон его все обнимать-целовать кинулись! Раньше после такого бы в доме дезинфекцию устроили, а теперь… Сексуальное меньшинство… Тьфу!

Каренин уже больше трёх часов находился «в гостях», а поздоровался с ним один Пашенька, все остальные словно не замечали. Правда, две трети гостей его не знали, но и из оставшейся трети никто не подошёл.

— Алексей Иваныч? — рядом появилась Валерия Сергеевна. — Что вы тут один скучаете?

— Да вот на невестку вашу будущую любуюсь.

Аня набрала себе полную тарелку еды, взяла несколько бутылок и сидела по-турецки прямо на траве возле стола. Было видно, что она икает.

— О господи!

— Да уж…

Валерия Сергеевна вытащила мобильник и набрала номер.

— Алло! Борис Фёдорович? Девушку с лужайки уведите, положите где-нибудь спать. Да, Аню! — она раздражённо всплеснула руками. — Хотя подождите! Нет, не надо! Пусть её сначала Альберт Георгиевич увидит… Хотя нет! Не надо, чтобы он её видел! Убирайте немедленно! Да, убирайте!

Буквально через несколько секунд к Ане подошли трое мужчин в костюмах, один взял бутылки и тарелки, другой попытался поднять Каренину. Тут случилось непредвиденное.

— Куд-д-да ты меня в-в-воло-окёшь, сука?! — вдруг завопила во всю мощь Аня. — Положь, где взял! Я тут, между прочим, не как все!

Третий охранник разводил руками и извинялся перед гостями. Второй положил сопротивляющуюся Каренину на плечо и куда-то понёс.

— Л-л-юди, помо… ги-и-ите! Он меня за жопу хватает! Максим! Максим!!! Валерия Сергеевна!!!

Мадам Веселовская закрылась руками.

— Да-а-а… — снова протянул Каренин. — И вы ничего не предпримете?

— В смысле?

— Ну… насчёт свадьбы?

— Ох… Это, Алексей Иваныч, к сожалению, дело теперь решённое. Хотя, может быть, ваша… ваша фирма… — Валерия Сергеевна замялась, — ну в общем я всё знаю.

— Да кто про нас не знает! — всплеснул руками Каренин. — Можно подумать, какая-то конспирация есть! Прямо в газету объявления даём! Со мной вон никто не здоровается, знакомые бывшие знать не хотят, мать, когда обо всём узнала, — два года не звонила!

— Я не про это. — Валерия Сергеевна попыталась послать Алексею Ивановичу мозговой импульс, дабы он прочёл её мысли и всё понял.

— А про что? — Каренин мозговых волн Валерии Сергеевны не воспринял.

— Мне сын всё рассказал. — Веселовская всё продолжала многозначительно смотреть на Каренина.

— Что рассказал? — «У неё лицо, как будто она сейчас пукнет», — подумал Каренин и на всякий случай отодвинулся.

— Слушайте, ну хватит, не прикидывайтесь. Максим сказал, что арендовал эту девицу у вашего Левина на несколько дней, чтобы нам показать.

Телепатический опыт провалился, и Валерии Сергеевне пришлось вернуться к примитивной вербализации. Каренин, сообразив, что дамочка возмущаться не будет, облегчённо вздохнул.