Тупо в синем и в кедах - Марианна Гончарова Страница 56
Тупо в синем и в кедах - Марианна Гончарова читать онлайн бесплатно
Хозяин крепко обнял Аркадия, мы ввели бледного, ноющего Женика и удобно расселись на крытых домоткаными веретками лавках. Аркадий пошептался с хозяевами, и дядько Васыль подсел за наш стол. Приобняв Женика огромной рукой бывшего плотогона, дядько Васыль сочувственно запричитал:
– Йой, яка людына хвора! Трэба ликуваты…
Женик опасливо блестел глазами и монотонно твердил:
– Я не пью, не пью. Я не пью…
А Васыль – мол, йой, та ж нэ даю тоби пыты, даю ликуватыся. И крикнул Маричке:
– Дытыно, прынэсы мэни джинжеры з коморы.
Улыбчивая Маричка бегом притащила стеклянную банку, где в темно-зеленой жидкости плавал какой-то невзрачный корешок.
– От, дывысь, – еще теснее обняв ослабевшего Женика, предложил дядько Васыль, – от бачиш коринь?
– Да! – чуть не плача, кивнул Женик.
– Бачиш – вин як людына: от голова, рукы, ногы… От выпьеш циеи воды живои, тилькы крапэльку – будэш литаты як птах, выпьеш дви крапэлькы – будэш сыльный як вэдмидь, а третий раз выпьеш – будэш крэпкий як гуцул! И николы нэ забудэш дядька Васыля!
Дядько Васыль был так убедителен, так уверенно и спокойно он обещал недоверчивому Женику избавление от всех болезней, что Женик решился попробовать. Но никто не сказал Женику-Джеймсу, что корень жизни – джинжер – настоян на самом что ни на есть девяностошестиградусном спирту. Женик выпил глоток, и глаз его заблестел, румянец окрасил щеки. Женик выпил еще глоток, ругнулся, схватил гитару и запел песню нашего класса: «Надежда, я вернусь тогда, когда трубач отбой сыграет…» Женька выпил третий глоток, глубоко вздохнул и сдержанно, чтобы не расплескать радость, тихо, но отчетливо произнес:
– Гу-ля-ем!
– Женька!!! – завопили мы разом. – Женька!!! Он вернулся!!!
Мы выскочили на воздух, к реке, мы любовались маленькими водопадами и порожками. Мы слушали птиц и пели тихонько сами. А вечером разожгли костер и говорили, говорили, говорили…
Женик, уже не возражавший, что его зовут Женька, а не Джеймс, ругал Америку и тосковал по нашей радостной бесшабашной юности. «А помните? А помните? А помните?» Уставший, захмелевший, вдобавок смешавший спирт с утренними таблетками, Женька увалился спать в одной из машин, махнув нам:
– Гуляйте, ребята!
С первыми звездами мы попрощались с дядьком Васылем и засобирались домой.
По дороге посигналил Юрка-мент, он заворачивал в дачный поселок, к себе на дачу. Потом отстала и вторая машина с Лариской и ее мужем. Когда мы приехали домой, было уже совсем темно.
– Женька, вставай! Приехали, – осторожно позвал Аркадий.
– Женечка! – обернулась я назад, чтобы разбудить Женьку. Обернулась – и ахнула. Женьки на заднем сидении не было. – Где Женька?! – запаниковала я. – Женька где? Ему же завтра лететь в Киев!
Аркаша задумался: Женька пошел спать в какую машину? Нашу, Юркину или к Лариске?
– Не помню. По-моему, в нашу. Или в Ларискину. Или в Юркину.
Мы ввалились в дом и кинулись к телефону. Лариска сорвала трубку сразу, как будто ждала. И я сначала подумала, что, наверно, Женька у нее. Но Женьки в ее машине не было. Она даже заглянула в багажник. Юркин мобильник отвечал женским голосом по-английски: мол, хозяин не может сейчас подойти. Потом.
Мы, конечно, устали, были голодны и очень хотели спать, но вернулись к машине и поехали в дачный поселок к Юрке-менту. По дороге к нам примкнула Ларискина машина. Что значит друзья! В беде не бросят. Аркаша ворчал, что если мы забыли Женика у дядька Васыля, на берегу Черемоша, то туда ночью даже волки приходят. И дикие кабаны. Аркаша – он молодец, умеет утешить, успокоить.
Долго мы стучали в Юркину калитку, сигналили, перебудили весь дачный поселок. Наконец Юрка нам открыл. По его недоуменной сонной физиономии мы поняли: Женика у него нет.
Ни на что не надеясь, мы все, вооружившись фонариками, двинулись в Юркин гараж за домом. В гараже бродило привидение. Привидение в отчаянии вскидывало руки вверх, стонало и спрашивало гаражную крышу по-английски:
– What’s up? Where I am? (Что происходит? Где я?)
– Женик… – робко и виновато позвала я. – Женик… Поедем домой. Мы тебя забыли…
– Вы меня напоили! Вы меня совратили! Вы меня бросили!!! В аэропорт!!! Домой!!! В аэропорт!!! – рыдало привидение. – За вещами и домой!!!
Нам не удалось уговорить его остаться. Он даже не согласился поесть и взять с собой сладостей на дорожку. Мы стояли в аэропорту, когда Женька помчался на паспортный контроль. И знаете: он даже не оглянулся. А Юрка-мент сказал, что вот, мол, как будто мы и не уходили отсюда с четырех утра. Как будто все еще встречаем нашего Женьку.
– Бедный Женька. Бедный мальчик… – это вздохнула, конечно, Лариска. Она у нас добрая.
– Да, – согласилась я, – бедный мальчик.
– Какой мальчик? – закуривая, поинтересовался Аркадий.
– Какой мальчик? – мрачно спросил Юрка.
А был ли мальчик? Был ли мальчик-то?
Однажды в молодости (ранней) мне надо было срочно замуж. Нет – не потому, почему вы подумали. Хотя тогда я уже была готова хранить верность и воспитывать детей. Но сначала очень хотелось в Великобританию. И если б была я замужем, тогда меня бы выпустили беспрепятственно. Если нет – тогда это вопрос. Даже три. Зачем я туда еду? Чем я там буду заниматься? Вернусь ли обратно? Такие вопросы часто задавали насупленные ехидные дяди во времена моей молодости (ранней).
Претендентов на мою руку было много, но ведь хотелось же, чтобы навсегда, и по любви, и не прогадать… И снится мне как-то ночью упоительный сон. Будто плыву я по морю, а навстречу мне плывет заяц. Ну как в кино: такой целеустремленный, суровый, нелепый заяц, уши висят по бокам унылого лица. Энергично шлепает по воде, подгребает одной передней лапой и отфыркивается. А в другой лапе держит, высоко приподняв над водой, счеты – старые бухгалтерские счеты с деревянными костяшками.
– А зачем тебе счеты? – поинтересовалась я.
– Не тебе, а вам… – огрызнулся заяц, продолжая шлепать по воде.
– Вам… А вас много? – завертела я головой, надеясь увидеть стаю умалишенных зайцев с бухгалтерскими счетами в лапах.
Заяц закатил свои косые глаза и прошипел:
– Где ты воспитывалась? К незнакомым людям надо обращаться на «вы»!
– А зачем вам счеты? – осторожно переспросила я, проигнорировав воспитательный момент и то, что зайца этого с натяжкой можно было назвать «люди».
– Счеты? Хм! – презрительно хмыкнул заяц. – Чтобы считать! – отрезал он и зафыркал еще энергичнее.
Мы продолжали плыть рядом, в одном направлении, и было как-то неловко молчать. Тем более я заскучала: все же это был мой сон, и значит – я виновата в том, что он скучный.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments