Элеанор Ригби - Дуглас Коупленд Страница 55

Райнер сказал:

— Я могу переписать для вас попозже.

Клаус медленно покачивался. Полицейский оставил нас, и я села возле потрясенного отца Джереми на кресло.

— Знаете, следователь мне ничего не рассказывал. У вас есть дети?

Кертец был сражен.

— Нет.

— Вы когда-нибудь были женаты?

— Я? Нет. К сожалению, мои причуды моментально отпугивали молоденьких газелей.

Мы замолчали, и Клаус попросил разрешения посмотреть кассету в одиночестве. Я оставила его.

Несколько лет назад я стала обедать в больничном кафетерии. Кормят там вполне сносно, но цель моих визитов была иной. Я наблюдала за людьми, пытаясь вычислить, какие внутренние драмы занимают моих сотрапезников. Столь нехитрое занятие помогало внести в собственную жизнь хоть толику интереса. Когда полчаса спустя в дверях видеозала появился Клаус, мне сразу вспомнились ожидающие из больничного фойе. Их многое объединяло: походка человека, утратившего последнюю надежду, адская боль в душе, беспомощный взгляд. Райнер позвал Кертеца в кабинет и пригласил присоединиться к нам.

К тому времени Клаус успел расставить все точки над «i» и понять, почему я приехала в Австрию. Он сказал:

— Вы думаете, я вас изнасиловал, да?

— Понятия не имею.

— То есть вы вообще ничего не помните?

— Ничего. — Повисло тягостное молчание. Я сказала: — Пожалуйста, расскажите мне все.

Он начал:

— Вряд ли мой рассказ соответствует вашим ожиданиям. Мы поднялись на крышу той ужасной дискотеки; целой компанией, человек восемь, наверное. Все порядком выпили, но вы накачались больше других.

— Это я помню.

— Мои друзья вели себя как самые заурядные подростки: плевались с крыши, бросали шутихи. Я бы и сам к ним присоединился, да боялся оставить вас в таком состоянии. Парни даже меня поддразнивали: «Сюси-пуси. Ой, глядите, какая нянька». И в том же роде. Потом пацаны решили спуститься вниз, чтобы закинуть удочки насчет ваших разбитных подруг, так что мы остались вдвоем. Я думал, как бы спустить вас обратно в зал, потому что это была задачка не из легких. Мало того, что крыша была покатая, мешали трубы, какие-то железные коробки и провода. А вы, хм, довольно…

— Я крупная женщина, Клаус. Чего уж скрывать.

— Да, ну и… я попросил вас рассказать о себе. Так я узнал, что вы из Ванкувера, и вам одиноко, как никому на свете. Сказали, что ваше любимое занятие — заходить в чужие дома и там сидеть, ничего не делая, просто сидеть. Никогда не слышал ничего более печального.

Я закусила губу.

— Вы были не в себе, а мне кажется, эту вашу сторону люди видят не часто. Вы пьете?

Райнер вопросительно изогнул бровь, но я сразу поняла, к чему клонит Клаус.

— Нет, не пью. Вы прекрасно знаете, что со мной происходит, когда такое случается.

— Ну вот, вы были неуправляемой, неуемной и попросили вас поцеловать. Я не отказался. Вы признались, что это первый поцелуй в вашей жизни, и я был очень счастлив, что для кого-то стану таким хорошим воспоминанием. Вы не захотели останавливаться на поцелуях, мы были на крыше, перед нами высился Колизей, это был Рим и мы… Что сделали, то сделали. Получилось здорово. Надеюсь, вам тоже понравилось. И хотя у меня уже был кое-какой опыт, хотелось, чтобы первый раз был именно таким. Я вкусил настоящей романтики. Мне жаль, что вы ничего не помните.

— Мне тоже.

На тему зачатия Джереми было все сказано, и вопрос потерял актуальность, как для меня, так и для Райнера. И тут, кто бы мог подумать, я зевнула, прервав затянувшееся безмолвие. Пришлось извиниться перед собеседниками:

— Совсем из колеи вышла, после того происшествия в аэропорту Франкфурта никак не втянусь в прежний ритм.

Клаус поинтересовался:

— Так и вы попали в ту переделку?

— Н-да, можно сказать и так.

Как выяснилось, Клаус был среди двух миллионов людей, пострадавших из-за того, что таможенники обнаружили в моем чемодане космический мусор. Герр Кертец встречал мать, которая возвращалась через Франкфурт из ботанической экспедиции по Исландии — изучала лишайники и мох. Клаус три раза приезжал в аэропорт, пока не прибыл ее рейс.

Он взглянул на меня, потом на Райнера и понял, что ситуация далеко не так проста, как могло показаться на первый взгляд. В итоге мы рассказали ему о метеорите и событиях, которые последовали дальше. Клаус ужаснулся. По роду деятельности он прекрасно наслышан об альфа-, бета— и гамма-лучах.

— Радиация! Вы могли облучиться! Какой вам присвоили индекс? Что сказано в документах?

— Я вообще не видела никаких бумаг.

— Это невозможно. Вам должны были выдать хотя бы справку о медицинском освидетельствовании.

— К сожалению, не выдали.

Клаус взглянул на Райнера.

— Невероятно. Каким-то образом можно получить информацию?

Райнер согласился помочь, и они оба принялись прорабатывать адресные книги и компьютерные базы данных. В результате получился приличный список адресов и телефонов. Я же тем временем пребывала в счастливом экстазе, зная, что в моем «крысином гнезде» хранится не только хлам и мусор: в глубинах подсознания таится нечто большое и светлое.

Когда Клаус с Райнером удовлетворились результатами поисков, им пришлось вывести меня из блаженного забытья.

— Да, я здесь…

Райнер предложил подбросить меня в отель.

И тут вдруг я запаниковала: снова придется остаться в просторном трехкомнатном люксе, одной в чужом городе. Моя миссия в Вене выполнена, и я снова стала собой; нет больше неразгаданных тайн, настала пора возвращаться к прежней жизни, где меня ждут только квартира и работа.

Клаус сказал:

— Позвольте пригласить вас на ужин, Лиз. Составьте мне компанию.

Я согласилась, и страхи меня покинули.

Когда я вышла из ванной и увидела мертвого Джереми, то села на стул возле его кровати, купленной всего месяц назад. Взяла сына за руку, заглянула ему в лицо и пискляво всхлипнула. Я тут же подумала: «Да, точно, кто-то пискляво всхлипывает». За окном стояло пасмурное унылое утро буднего дня. Доносились какие-то звуки: жизнь шла своим чередом, а я будто оказалась в другой галактике. Подумала о покойниках; вспомнила, как хоронили отца. Его кремировали — тела мы не увидели. Прах доставили из Гонолулу курьером; как же несправедливо, что нам не удалось в последний раз на него посмотреть. Помню, как мне нравилось разглядывать мертвецов по телевизору. Теперь эти тихие радости остались в прошлом.

Я знала, что надо кого-то оповестить, да только кого? Уильям и Нэнси с детишками отчалили в «Диснейленд». Лесли с семейством отдыхали в «Дисней уорлд». Мать на телефон не отвечала, так что я позвонила доктору Тайсон. Она-то и взяла на себя формальности: договорилась о машине и оформила необходимые бумаги.