Время скорпиона - Галина Лавецкая Страница 55

Через три дня она опять попросила маму забрать Оленьку из сада и посидеть с ней. В этот раз они сразу поехали на Юго-запад. По дороге Олег остановился у магазина, купил бутылку шампанского и коробку конфет Хозяин квартиры опять был на дежурстве, а ключ под ковриком. В этот вечер пел Азнавур, и под чуть хрипловатый голос на диване происходило то, чего раньше Шурочка и вообразить не могла. То, что она, тихая и робкая, может взять инициативу в свои руки и, будучи абсолютно несведущей в теории любви, вести себя так свободно и раскованно – было для нее самой полной неожиданностью. Олег, не удержавшись, пошутил, что никогда бы не подумал, что скромница Шурочка способна на такое. Столь чудесного сюрприза он, признаться, не ожидал. Сколько же у нее скрытых достоинств! Он, самонадеянный дурак, думал обучить маленькую красавицу азам любви, но это, к счастью, сделали до него, и ему остается только наслаждаться… Шурочка не поняла, комплимент ли это. Но о таких мелочах не стоило и задумываться. Уж она-то точно наслаждалась каждой минутой, проведенной наедине с Олегом. Она любила, и эта любовь была другая. То, что происходило когда-то с Борькой, вызывало сейчас недоумение. С чего она решила, что это была любовь? Как ей могло казаться, что у них в постели все хорошо? Борька доволен, ей приятны его объятия и дурацкий нежный шепот.

Какая ерунда! Скорее всего, она сама себя тогда убеждала. Да и вообще мало задумывалась об интимной стороне их жизни. По ночам, после рождения Оленьки она больше всего думала о том, чтобы они ее не разбудили. Какой из Борьки учитель! Никто ее ничему не учил. Олег называл Шуру прелестной фантазеркой и легко поддерживал все ее смелые начинания в постели. Господи, за что ей такое счастье! Они любят друг друга! Еще недавно она и мечтать не смела, что ее тайная любовь станет взаимной. Вот тоща Шура поняла, что значит умереть за любимого. Она бы умерла за Олега, не задумываясь.

Шурочка светилась, ей хотелось лететь, петь и смеяться. Она была счастлива и ни о чем другом не мечтала. Все замечали, что Шурочка изменилась, в институте ей делали комплименты, она ссылалась на радость от удачной работы. Нелька язвила, что только такая недотепа, как Шурка, может радоваться какой-то там научной работе. За что только Бог наградил ее такой красотой? Только зря пропадает… Ни о чем кроме своей диссертации не думает. Годы-то идут, и надо о спутнике жизни думать, а не черт-те о чем. Плюнуть на этого Борьку и забыть. Что на нем, свет клином сошелся? Эх, Лазарева, Лазарева… Шурочка смеялась и говорила, что никто ей не нужен, у нее и времени нет на всякую ерунду. Только мама все понимала, хотя ничего не говорила и не знала, радоваться ей или переживать. То, что у Шурочки появился любимый человек и она счастлива, не вызывало сомнений. Но почему она скрывает ото всех? Ничего плохого ведь в этом нет? Шура взрослая, свободная… Ах, только бы была счастлива!

Но встречи с Олегом не были частыми. В институте он держался с ней непривычно официально, даже прекратил свои дружелюбные шуточки и называл ее уже не Шурочкой, а Шурой. И она жила только ожиданием этих встреч.

Как-то он предложил ей встретиться пораньше в ее свободный день. У него образовалось окно, и они мог ли бы увидеться днем. Вот только ехать на Юго-запад далеко. У нее ведь дочка в садике? Он мог бы освобождаться почаще, если бы можно было встречаться у нее. Вечерами ему не совсем удобно, а вот днем было бы проще. Шурочка обрадовалась, как это она раньше не додумалась предложить! Накануне возилась до ночи. Вымыла окна, сделала генеральную уборку, приготовила обед. От волнения почти не спала. Ей так хотелось, чтобы Олегу понравилось у нее, хотелось, чтобы ему было хорошо и уютно здесь, чтобы он приходил почаще. И кто знает, вдруг когда-нибудь… Дальше она боялась даже мечтать. Олег ничего не рассказывал о своей семейной жизни, даже о детях не говорил. А может, там не так уж все хорошо, как рассказывала Нелька? Пусть он почувствует, что это дом, где его ждут всегда. И Олегу действительно понравилось у Шурочки. Он даже не скрыл своего удивления. Такой солидный дом, прекрасная квартира… Неплохо, неплохо. Он очень рад занес Наверно, бывший муж был приличным парнем, если оставил ей такую квартиру. Но не спросил, ни кто он, ни почему расстались. Увидев накрытый стол, рассмеялся и сказал, что приятные сюрпризы продолжаются, но это потом, потом… и стал целовать ее. Шурочка даже принесенные им гвоздики не успела поставить в вазу. А потом кормила его, и он удивлялся, что все так вкусно.

С тех пор они встречались днем, иногда сбегая из института, если у Олега появлялось свободное время. Чуткая Шурочка поняла, что ему так проще, а ей было все равно, лишь бы быть с ним. Да и ей дневные встречи удобнее, не надо дергать маму и объяснять свое отсутствие. Так продолжалось до лета. В конце июня Олег уехал с семьей на юг, к морю. Шурочка страдала и не находила себе места. Все валилось у нее из рук, даже Оленька раздражала. В июле дочка уехала с детским садом на дачу. Виктор Ильич предлагал им поехать на море, но Шурочка отказалась. Детский сад ведомственный, дача у них в хорошем месте, Оленьке там будет веселее с детьми. А у нее самой нет времени, научный руководитель сделал столько поправок, что придется работать все лето, чтобы переделать материал. На самом деле она боялась даже отойти далеко от дома, вдруг Олег позвонит? Но он не звонил. Когда расставались, просто сказал, что приедет в начале августа.

– Так долго? – вырвалось у Шурочки. – А как же я? Олег взглянул на нее спокойно, без обычной улыбки.

– А ты займись делом. Последнее время совсем запустила работу. Я пометил там несколько мест, вот и переделай, покопайся в архиве. Надо работать, Шурочка, иначе толку не будет. Без меня сосредоточишься, и дело пойдет. Ты же умница, и, надеюсь, к моему приезду все у тебя отлично получится.

Она заставляла себя копаться в архиве, но работа не доставляла ей прежней радости. Тогда она ждала от Олега похвалы, одобрения и ради этого готова была перерыть горы архивных документов. Сейчас ей нужен был только он, его любовь, его сильные руки и красивое тело. Когда-то она даже смотреть на Борьку стеснялась, просила выключить свет. С Олегом все по-другому. Она любовалась им, изучала, целовала и гладила сильное тело, доставляющее ей столько наслаждения. Наслаждение, от которого кружилась голова и замирало сердце. Шура жила этими воспоминаниями и считала дни до возвращения Олега. По воскресеньям она одна или с мамой ездила навещать Оленьку. Девочка была всем довольна, ей нравилось на даче. Она загорела, окрепла и провожала маму без всякого огорчения. Торопливо целовала и бежала к своим друзьям. Шурочка возвращалась в пустую квартиру с тревожной мыслью: вдруг звонил Олег? Звонил и не застал. Всегда так бывает, когда ждешь – телефон молчит, а уйдешь – наверняка он и позвонил.

Наконец наступил август. По предположениям Шуры Олег должен уже вернуться, но он не появлялся и не звонил. Она нервничала, бегала на кафедру, ждала его там. В институте было по-летнему пусто и тихо. Не дождавшись, возвращалась домой и с надеждой хватала трубку при каждом звонке. Но звонила мама, Нелька, иногда двоюродная сестра или тетя Надя. И когда отчаявшаяся Шура решила уже узнать в секретариате домашний телефон своего научного руководителя, придумав какой-нибудь предлог для звонка, Олег позвонил и приехал к ней. Загорелый, красивый, любимый, единственный… Как всегда – цветы, конфеты, шампанское. Не слушая Шурочкиных счастливых упреков, взял ее на руки и понес в спальню, соскучился, все остальное потом… А потом Шурочке все уже стало безразлично… Он с ней! Он рядом! И уж совсем потом они проголодались и пошли на кухню. Она больше недели ждала появления Олега и периодически готовила что-то вкусное – вдруг придет? А в этот раз, как назло, ничего не было. Шура предложила сделать яичницу с помидорами, но Олег посмотрел на часы и отказался.