Я – пират - Антон Кротков Страница 55

И вот наступил момент, когда изначально очень агрессивно настроенные по отношению к сицилийцу делегаты бунтовщиков, вдруг принялись уверять Дуче, что лично они в глубине души никогда не сомневались в его честности; и что это, мол, проклятый Винштейн задурил голову половине команды:

– Не гневайтесь на нас, капитан! Нас обманули. Но мы сейчас же вернёмся к своим и расскажем всем, что вы порядочный босс. А зачинщика бунта через двадцать минут приволокут к вам на аркане. Это мы вам обещаем, Мастер!

Признаюсь: я был горд тем, что без единого выстрела только лишь силою собственного интеллекта решил дело, грозившее стать кровопролитной бойней. Хотя если говорить откровенно, документы, которые предоставил мне капитан, лично меня не убедили в том, что Дуче не ведёт двойной или даже тройной бухгалтерии. Любой аудитор вам скажет, что если проверяемый держит в своём сейфе наготове папку с документами, гарантирующими ему финансовое алиби, значит, скорее всего, ему есть что скрывать. Поэтому не исключено, что сицилиец и в самом деле обворовывал свой экипаж.

Думаю, что даже его прежний ближайший советник не знал этого наверняка. А если знал, то не сам ли капитан устранил предыдущего консильери, приказав кому-то из доверенных лиц зашить в матрац опасного свидетеля «радиоактивную мину»? «Хотя, зачем что-то зашивать – вдруг вспомнил я о „золотом жуке“, – если устройство ликвидации изначально по условиям контракта находилось в теле советника!».

Чем больше я размышлял на эту тему, тем яснее понимал, что роль консильери, на которую меня силой тянул Дуче, скорее всего, является забронированным билетом на тот свет. Рано или поздно количество вложенных в мою голову секретов покажется Дуче угрожающим, и он приведёт в действие смертоносную пилюлю…

Вскоре усмирённые мятежники сдали Дуче своего главаря, но не живым, как обещали. Они приволокли мёртвое тело Винштейна к порогу капитанской каюты и бросили его к ногам предводителя, как доказательство своего раскаяния. Хотя я подозреваю, что «головастику» свернули его цыплячью шею, чтобы он не смог назвать своих людей в экипаже, которые снабжали его информацией и помогали бунтовать команду. Так закончилась история с мятежом. «Сан-Франциско» обошёл стороной прибрежные воды Шри-Ланки, где нас поджидала засада, и взял курс на африканское побережье.

Когда я узнал, куда мы идём, то моей первой реакцией на эту новость – было удивление. Ведь «чёрный континент» сам веками служил главным поставщиком «чёрного дерева» на все мировые рынки. Но мне объяснили, что в этом то как раз и заключается «уникальность» этого региона в наше время. Здесь, как, пожалуй, больше нигде в мире свежи были традиции работорговли. Цивилизация лишь относительно недавно начала своё шествие по континенту, да и то не везде. В Африке по-прежнему оставался целый ряд регионов, охваченных многолетними беспорядками, которые иначе, как «чёрными дырами» трудно было назвать. На этих неподконтрольных никаким правительствам и международным организациям территориях свободно правили криминальные кланы. Многие местные группировки так или иначе были связаны с крупными международными преступными синдикатами, в частности предоставляли свою территорию в качестве перевалочных баз для различной контрабанды.

Я знал от Нино, что Международное бюро по судоходству не рекомендует капитанам торговых судов подходить к побережью этой раздираемой междоусобными распрями страны ближе, чем на 100 миль из-за опасности быть атакованными местными пиратами, которые нападали даже на крупные танкеры и круизные лайнеры.

– Мы идём прямо в пасть льва! – однажды по-мальчишески похвалился мне пиратский принц.

Африканский берег появился не сразу. Сначала на горизонте возникли розовые шапки облаков. Они напоминали мне вершины заснеженных гор на рассвете. Над мачтами стали проноситься стаи ярко раскрашенных птиц. Потом из моря, словно вырос материк. Он начал стремительно наступать на нас, пока сухогруз почти не упёрся в его подводную окраину.

«Сан-Франциско» бросил якорь недалеко от кромки светло-зелёной воды, за которой начиналось мелководье. Но под нашим кораблём темнела глубина. Она манила прохладой. А между тем пылающее солнце раскалило палубу почти до состояния сковороды. Стоило случайно взяться за металлическую ручку двери или прикоснуться к ограждению борта, и ожог тебе обеспечен. Даже в оборудованных «кондишинами» и вентиляторами каютах было нечем дышать. Страшно было подумать, каково сейчас приходилось запертым в трюмах невольникам.

Дуче стоял возле борта и по спутниковому телефону вёл переговоры с людьми, собравшимися на пляже. Я, как почти полноправный член капитанской свиты, находился поблизости от капитана.

На белом золоте кораллового песка открытые части тел африканцев казались сделанными из чёрного жемчуга. Одеты они были кто во что горазд. Впрочем, жёлто-зелёно-коричневый армейский камуфляж всё же преобладал в гардеробе встречающих нас местных бандитов.

– Рад тебя снова лицезреть, Тейлор! Вижу, что мой чёрный брат процветает: золотая оправа твоих новых очков сверкает так, что слепит даже на расстоянии – попыхивая сигарой в углу рта, хрипло посмеивался в телефонную трубку Дуче. При этом он помахал рукой самому высокому африканцу на берегу. В ответ темнокожий абориген тоже приветственно вскинул руку с автоматом.

Старые деловые партнёры быстро сговорились, как будет осуществляться переброска «живого груза» с корабля на берег и последующий расчёт. Вскоре к борту «Сан-Франциско» подошла небольшая десантная баржа. На ней прибыл человек, который привёз сумку, набитую долларами. Как я понял, это был лишь аванс. Как только бухгалтер сицилийца удостоверился, что доллары не фальшивые, началась отгрузка первой партии невольников. Дуче так «доверял» своему африканскому дружку, что был готов отгружать привезённый товар только частями, сразу получая деньги за очередную его «порцию».

Это было впечатляющее зрелище! С борта корабля на баржу грузовая лебёдка перенесла первую партию рабов в огромной сетке. Внизу невольникам связали руки, и баржа отчалила от сухогруза. Дуче очень спешил, хотя остальная часть берега выглядит необитаемой, да и на морской глади далеко вокруг корабля не было заметно ни дымка, ни пятнышка, которые могли бы превратиться в судно. Несколько раз со стороны ходового мостика к Дуче подбегали, торопливо отгремев ботинками по трапу, посыльные от старшего вахтенного офицера и докладывали, что бортовой радар не обнаруживает какой-либо угрозы в районе стоянки.

И вдруг непонятный нарастающий гул заставил всех на палубе «Сан-Франциско» разом обернуться. Несколько секунд прошли в тревожном ожидании. Наконец, из-за сочно-зелёных холмов выскочил двухмоторный самолёт. Он подкрался к нам, держась очень низко над землёй, – прячась в её тени от наших радаров. Моторы его до поры работали на малых оборотах, чтобы производить минимум шума.

Я в малейших деталях запомнил тот эпизод. Вот над нашими головами с оглушительным рёвом проносится хищная тень. Я вижу опознавательные знаки ВВС США на фюзеляже и крыльях разведчика. Эти неспокойные воды патрулируются многонациональными силами, которые развернули настоящую охоту на пиратов.