Последняя надежда. Шпионская сага. Книга 1 - Исраэль Левин Страница 55

Ходят слухи, что Хушба скоро закончит свои дела в районе трех границ и возвратится в Цидон. Та м его ожидает пост старшего командира Хезболлы. Мы знаем, чем он занят в Латинской Америке, и такой сосед нам точно не нужен. Оба они знакомы с Бакри. А он свел их с Кузнецовым-Гонзалесом. Эти посланцы террора собирают деньги, и, естественно, берут себе проценты наличными. Перевезти их в Ливан на счета Хезболлы довольно трудно, несмотря на наличие банков в городе. Ведь Хезболла в большинстве западных стран считается террористической организацией. Твой родственник как раз и занимается переводом денег. Он великолепно выполняет свою работу. С тех пор как он в деле, количество денежных переводов утроилось. Наша задача – перекрыть этот канал. Как это сделать? В течение нескольких недель мы полностью отработаем план операции. Твоя роль и задача в ней будет весьма важной.

Я покачал головой, сомневаясь. Настолько я знал психологию уголовников, это люди без чувств. Им все равно, кто перед ними. Они не признают родственных связей, им важны только их воровские законы. Но со мной в Париже за одним столом сидел человек, искренне любящий свою дочь, заботящийся о ней. Он не может быть Зусманом! Все, что связано с ним, я знал наизусть, и, чтобы убедить Рафи в ошибке, решил посвятить его в историю нашего заочного знакомства. Историю же с Хушбой, о которой прочитал в архиве, пока решил придержать. В нашей профессии всегда нужно сохранять немного информации для себя и использовать ее только для собственных нужд. Я сразу понял, что мне придется с этим Хушбой повозиться, иначе для чего Рафи говорил со мной?

Я напомнил Рафи о том, как, работая следователем в экономическом управлении КГБ в звании капитана, расследовал очень странную аварию, когда в груди погибшего водителя обнаружили зашитый бриллиант розового оттенка. Очень дорогой камень, формой напоминавший сердце. Выяснилось, что погибший водитель – вор-рецидивист по кличке Змей. Считалось, что он погиб во время побега из колонии, где отбывал пожизненный срок. Расследование дела поручили мне, и я поехал в управление лагерей. В тамошнем архиве я и узнал, как был совершен один из известнейших побегов из сибирской колонии.

* * *

Летом 78-го по делу о вооруженном ограблении сберкассы суд вынес решение: Алексея Кузнецова, по кличке Шило, приговорить к десяти годам заключения в колонии строгого режима. После суда, в сентябре того же года он оказался во Владимирской пересылке, а уже через два месяца был переправлен в небольшой лагерь, затерянный в далекой северной тайге. Лагерь представлял собой шесть бараков, в каждом из которых помещалось до пятидесяти заключенных. Вокруг – двойной забор с колючей проволокой, за ними – зона подсобных помещений и еще один двойной забор. Лагерь, предназначенный для особо опасных преступников, охраняла рота внутренних войск из семидесяти восьми хорошо подготовленных солдат. Отдаленность от обжитых мест и слабая связь с внешним миром практически исключали возможность побега.

В отсидке Шило чувствовал себя привычно и уверенно: за плечами уже числилось два срока, хотя и не очень продолжительных. Физическая сила и врожденные качества лидера позволили ему быстро стать авторитетом среди уголовной братии. Двое заключенных, не пожелавших добровольно подчиниться его требованиям, погибли от ножевых ранений, а нескольких других жестоко искалечили. Ни для кого не было секретом, чьих рук это дело, но улик, однако, не оказалось. Соседи по нарам благоразумно молчали. Разочарованный безуспешными попытками поймать нового главаря «на горячем», начальник лагеря решил перевести его еще дальше на север и ждал, когда представится удобный случай. Так продолжалось до 16 февраля 79-го.

Суббота в лагере была банным днем. Как обычно, солдаты охранной роты под усиленным наружным караулом первыми мылись в бане, размещавшейся вне жилой зоны. В каждом из бараков на постах оставалось по двое: сержант и рядовой. Последнего и достал нож, метко брошенный в горло, а на голову сержанта обрушился страшной силы удар. В течение нескольких минут всех солдат, находившихся в жилой зоне, перебили, а их оружие захватили. Через небольшой подкоп, заранее прорытый под колючей проволокой, заключенные вышли из зоны, молниеносно напали на караул у бани, ворвались в нее и хладнокровно расстреляли всех солдат, не успевших даже понять, что произошло. Та же участь вскоре постигла немногочисленный офицерский состав.

…Избавившись от охраны, Шило под дулами автоматов собрал заключенных и приказал всем построиться. Он громко спросил:

– Кто идет со мной?

Вперед вышли несколько десятков человек. Самым верным приятелям Шило предложил подойти поближе.

Из остатков развалившегося строя мгновенно образовались кучки арестантов, и в каждой вспыхнули дебаты на тему «что делать»: сдаваться – не сдаваться, уходить – не уходить, а если идти, то держаться вместе или, несмотря на ужас предстоящей дороги, двигаться поодиночке… Отдельные «нейтральные» уже потянулись было в сторону бараков, подальше от бесполезной болтовни да поближе к привычному теплу, как вдруг морозную тишину распорола автоматная очередь. За ней почти сразу последовали еще несколько, и кровавая вакханалия началась. Десятки людей, в смертном ужасе давя друг друга, бросились врассыпную, безуспешно пытаясь найти хоть какое-нибудь спасение на открытом пространстве. Но смерть заполучила себе верных помощников: сжимая железной хваткой быстро накалявшиеся автоматы, убийцы не останавливались. Меньше чем за час были перебиты почти все заключенные. Люди Шила забрали оружие, запас продуктов, и вышли в сторону ближайшего города, до которого по прямой почти семь сотен километров, причем через тайгу.

Как часто судьба смеется, точнее, издевается над теми, кто абсолютно уверен в своей точно выстроенной позиции! Неважная связь с лагерем была явлением вполне обычным, поэтому дежурный офицер в управлении лагерей не придал особого значения тому, что попытки связаться с лагерным начальством в воскресенье успехом не увенчались: авось в понедельник выяснится. Да и что там, в забытом Богом месте, может случиться? К тому же надо понять и тех, кто дежурит в лагере на линии связи: ребята молодые, скучища смертная… Может, и выпили, если, конечно, раздобыли…

Погоня началась только через два дня, когда в лагерь прибыла колонна со снабжением.

На поимку преступников бросили серьезные силы и массу техники. Задействовали и вертолеты.

Беглецов обнаруживали группами по нескольку человек. Обмороженные, измученные, они затравленными взглядами встречали вертолет и в бессильной злобе цедили сквозь зубы проклятия, на которые способны только видавшие виды уголовники.

Преследование напоминало охоту на волков. После того как опоясавшее бандитов кольцо преследования сузилось, опытные бойцы из полка особого назначения начали отсекать группу за группой, подавляя сопротивление, точнее, остервенелую борьбу не на жизнь, а на смерть. Никто из преследуемых не сдался, последний патрон многие оставляли для себя. Только одного удалось взять тяжело раненным, он-то и описал впоследствии то, что произошло в тайге.

Уйти живыми удалось троим – их следы затерялись в таежной глухомани. Труп одного случайно нашли через год; судя по состоянию останков, его съели. Видимо, двое беглецов взяли его с собой именно для этой цели, что считалось известной практикой побегов из сибирских лагерей. На жаргоне уголовников такой человек назывался «ходячая консерва».