Смерть это все мужчины - Татьяна Москвина Страница 55

ээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээ

Владимир Иванович усмехнулся.

– Надо быть внимательнее к людям, госпожа Зимина. Вы меня напрасно косым хмырём ругали. Я поинтереснее всё-таки буду. Я даже догадался, что означал многократно повторённый звук удара из вашей кухни.

– Прослушивали?

– Прослушивал.

– Будете шантажировать?

– Помилуй боже, чем? Такой статьи в законах нет – ментальное преступление. Другое дело, если вы это можете материализовать, то что же ещё вы можете? И нет ли смысла это использовать на каком-либо полезном поприще?

– Типа служить Отечеству.

– Отчего нет?

– Вы всерьёз считаете себя представителем интересов Родины? Да моя мамочка – она красавица. А ваша безопасность… Это только в кино вас играли первые парни на советской деревне – Тихонов, Банионис, Даль… На самом деле туда берут людей одного формата: людей без лица. Удивляюсь, как взяли вас: косоглазие – слишком явная примета.

– За выдающиеся аналитические способности. Взяли меня. А косоглазие у меня всего два года – результат черепно-мозговой травмы, полученной во время служебной командировки. Через год обещали сделать восстановительную операцию, сейчас пока нельзя ничего трогать, вот и хожу, людей пугаю. Самому противно, поверьте.

ооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооо

– Да ладно, Владимир Иванович. Я не хотела вас обидеть. Просто, знаете, у вас ведь нравственность отшиблена абсолютно. Вы хоть догадываетесь, что этого делать нельзя – читать чужие письма, слушать чужие разговоры, подглядывать, караулить?

– Подслушивать нельзя, а чёрной магией заниматься можно? Ножом в человеческое лицо тыкать – это очень нравственно?

– Не в лицо, а в изображение.

– Какая разница, если в результате вы его убили.

аааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа

– Хотите, я и вас убью? Вы мне что-то начинаете надоедать.

– Меня не убьёте. Я себе каждый месяц защиту ставлю у лучших специалистов. Так что подумайте насчёт служить Отечеству, Александра Николаевна. Надо искупать вину ударным трудом.

– Какому Отечеству, Владимир Иванович, вот этому?

В это время опять заиграли «Владимирский централ». Танцпол имени Беломоро-Балтийского канала имени товарища Сталина сызнова начал выделывать торжественно-скорбные па.

Я уже выпила две кружки пива, а пивной хмель – он классный, музыкально-комедийный.

– Вот этому, Александра Николаевна. Вот этому. Другого нет.

– Пойду для начала соединюсь с Отечеством в общем организме. Я плясать хочу, мне интересно. Пошли со мной – для безопасности?

Когда мы с косым заявились на танцевальный пятачок, пришла пора «Телогреечке».

Наш плясовой коллектив был разнообразен и где-то даже символичен. Ритуальный танец исполняли главные энергетические ресурсы Отечества: свиноподобные и быкообразные мужики с пригорками животов, девчонки в одежде, облипающей их скудный, но вызывающий рельеф, дамочки нескончаемых средних лет, готовые на всё и сразу, два дохлых юноши третьего пола и маленькая кудрявая девочка. «Мой номер двести сорок пять! На телогреечке печать! А раньше жил я на Таганке – учил салагу воровать!» Мы рьяно сталкивались животами и спинами, задевали друг друга, весело кивали и продолжали молотить воздух руками и ногами, вырабатывая горячее тело Родины.

эээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээоо

ооооооооээээээээээээооооооооооооээээээээээооооо

ооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооо

оэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэо

Я плясала с полчаса, уморилась и вспотела.

– Ух ты, как хорошо! Надо будет ходить сюда почаще. Ей-богу, весело.

– Да, приятная процедура. Для того чтобы все эти люди спокойно ели свои шашлыки и дрыгались под музыку, и работают силы стяжения. Я не в восторге от нашего ведомства, Александра Николаевна. Но скажу и о нём, как об Отечестве, – другого нет.

– Мой номер двести сорок пять… Спишу слова, буду петь на досуге… Давно удивляюсь, Владимир Иванович, как непродумана у нас система наказания. Всё построено на лишении свободы, в крайнем случае – жизни. Но кто ж рабов наказывает лишением свободы? И отобрать у раба рабскую жизнь – это скорее награда. Штрафовать и кнутом бить – вот это да. Физическая боль и потеря имущества – это их пробьёт. А зона для них что дом родной, поскольку их дом родной и есть, в общем, зона. Вона они песни поют про это своё Отечество. На телогреечке – печать!

– Зона… Пусть и Зона. Всё равно – другой Зоны у нас нет. Так как насчёт ударного труда на благо Отечества? Подумаете?

– Думать ни к чему. Я вам сразу отвечу. Владимир Иванович, надеюсь, что у вас, как у всех людей, есть-таки задница, так вот засуньте туда своё Отечество.

аааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа

Платье должно быть красным. Длинное красное платье – и надеть его на голое тело. Красные туфли. Нож на этот раз должен быть настоящим.

ээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээоэоэоэо

эоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэоэ

элоэлоэлоэлоэлоэлоэлоэлоэлоэлоэлоэлоэлоэлоэлоэ

Оказалось, что, несмотря на мнимое изобилие, трудно найти то, что действительно нужно. Платье цвета крови купить так и не удалось, пришлось взять три метра хорошего шёлка. Сметаю сама на живую нитку. Туфли продавались исключительно блядские, на высоченных шпильках. Ладно, придётся играть босиком. С ножами дело обстояло куда лучше – приобрела отличный немецкий нож, не длинный и не короткий, с бордовой ручкой. Не могла сообразить, в каком разделе универсального магазина продаются глобусы – оказалось, вместе с тетрадями и карандашами. В отделе школьно-письменных принадлежностей, если изъясняться на дивном застойном канцелярите. Купила самый большой.

ээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээээ

Но какой выбрать день? Кому посвятить отмщение? Луне, Марсу, Меркурию, Юпитеру, Венере, Сатурну или Солнцу? Или – всем сразу? Календарь явно подпевал мне – первая неделя июня расположилась чётко, по-военному: первое число – понедельник, второе – вторник, третье – среда, четвёртое – четверг, пятое – пятница, шестое – суббота, седьмое – воскресенье. Да, задача решается совсем просто: довлеет каждому дню свой удар. Один – в понедельник, два – во вторник, три в среду, четыре в четверг, пять в пятницу, шесть в субботу и семь последних – в воскресенье. Театр даёт семь представлений и закрывается.

аааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа

Я значительно окрепла, сидя на заливе. Я больше не принимала никаких лекарств и чувствовала себя превосходно. Немного располнела. Потребности в людях не было ни малейшей. В конце мая я переселилась в квартиру Коваленских – в мою квартиру. Я принесла туда реквизит и тщательно осмотрела декорации.