Цветы на чердаке - Вирджиния Клео Эндрюс Страница 54
Цветы на чердаке - Вирджиния Клео Эндрюс читать онлайн бесплатно
Секреты? Какие секреты? И он еще говорил о моей склонности к преувеличениям! Разве он не понял, что единственные секреты здесь — мы?
Я уже приняла ванну и вымыла голову, и, конечно, в Рождественскую ночь я не могла одеть вчерашнюю ночную рубашку, тем более, что «Санта» подарил мне несколько новых. Я остановилась на прекрасной рубашке с длинными рукавами, резинками на запястьях и отделкой из голубой сатиновой ленты, а спереди и сзади на корсаже были оборки. Ткань была с узором из вышитых на ней роз с зелеными листьями. Одев эту изящную сорочку, я сама чувствовала себя изящной, утонченной и до крайности красивой.
Поэтому, когда перед уходом Крис окинул меня взглядом с головы до пальцев моих босых ног, едва высовывающихся из-под подола сорочки, в его глазах читалось нечто, чего я в нем раньше не замечала, а он не вкладывал в свои взгляды. Он посмотрел на мое лицо, на каскады волос, ниспадающих до пояса, и даже ниже, и я знала, что они блестят, потому что я каждый день их причесывала. Он был целиком под впечатлением от моей красоты, и стоял, будто ослепленный, также, как когда он смотрел на покачивающиеся под корсажем округлые ягодицы матери.
И не удивительно, что он добровольно поцеловал меня, я знала, что была похожа на принцессу.
Стоя в дверях, он помедлил, еще раз взглянул на меня в ночной рубашке, и, думаю, ему очень понравилось изображать благородного рыцаря, защищающего свою прекрасную даму, спящих детей и всех, кто полагался на его силу и мужество.
— Береги себя, пока я не вернусь, — прошептал он.
— Кристофер, — прошептала я в ответ, — тебе не хватает только щита и белой лошади.
— Нет, — снова прошептал он, — и единорога, и копья с нанизанной на него головой дракона, и тогда я прискачу назад в сияющих белых доспехах, когда метели начнутся в августе, солнце будет в центре неба, и когда я сойду с лошади, ты увидишь, что мой рост двенадцать футов, поэтому говори со мной уважительно, леди Катерина.
— Да, мой господин. Иди и покончи с драконом, но поспеши, ибо меня терзает одиночество в моем замке, где все мосты подняты и решетки опущены.
— Прощай, — прошептал он, — и не бойся. Вскоре я вернусь, и ты снова будешь в безопасности.
Я захихикала и забралась в кровать рядом с Кэрри. Сон долго не приходил ко мне в эту ночь. Я думала о матери и о том мужчине, о Крисе и обо всех мальчишках и мужчинах, о романтике и о любви. Незаметно для себя я заснула, и до меня еще долго, сквозь сон, доносились звуки музыки снизу. Перед тем как окончательно погрузиться в сновидения, я дотянулась до своего колечка с гранатом в ферме сердца. Кольцо уже давно не одевалось на палец. Папа надел мне его, когда мне было семь лет, и теперь я носила его на золотой цепочке как талисман.
С Рождеством, папа!
Внезапно чьи-то твердые, жесткие руки грубо схватили меня за плечи и начали трясти, чтобы разбудить. Испуганная и очумевшая от неожиданности, я напрягла зрение и с трудом узнала в стоявшей передо мной женщине маму. Она сверкала на меня глазами и раздраженно требовала ответа на вопрос:
— Где твой брат?!
Пораженная ее видом и поведением, я отпрянула от нее и взглянула на соседнюю кровать. Пусто.
Должна ли я солгать, — проносилось у меня в голове, сказать, что он на чердаке? Нет, это наша мама. Она любит нас и все поймет.
— Кристофер хотел посмотреть комнаты на этом этаже, — сказала я.
В конце концов честность — лучшая политика. Самая мудрая. И потом мы никогда не врали ни матери, ни друг другу. Только бабушке, когда это было необходимо.
— Черт, черт, черт! — закричала она в бешенстве, с налившимся краской гнева лицом. Теперь гнев был направлен на меня. Скорее всего ее драгоценный старший сын, которого она любила больше всех, не предал бы ее без моего дьявольского влияния. Она трясла меня до тех пор, пока я не почувствовала себя тряпичной куклой, и мои глаза не стали смотреть в разные стороны.
— За одно это я никогда, ни по какому особому случаю не разрешу тебе и Кристоферу выйти из этой комнаты: вы оба дали слово и нарушили его. Как я теперь могу доверять вам? Я думала, что могу. Я думала, что вы любите меня и никогда не предадите!
Мои глаза расширились еще больше. Каким образом мы ее предали? Ее поведение шокировало меня. Мне казалось, что это она предает нас.
— Мама, мы не сделали ничего плохого. Мы очень тихо сидели под столом. Люди приходили и уходили, но никто не знал, что мы там. Мы вели себя тихо. И как ты можешь говорить, что не выпустишь нас отсюда? Рано или поздно ты должна это сделать. Не можешь же ты вечно держать нас взаперти.
Она уставилась на меня со странным, забитым и преследуемым выражением на лице, ничего не ответив. Я думала, что она может ударить меня, но она отпустила мои плечи и развернулась, чтобы выйти из комнаты. Складки ее юбки затрепетали, как крылья, разнося по всей комнате цветочный запах духов, плохо сочетающийся с ее поведением.
Как раз когда она собиралась выйти, по всей видимости, чтобы самой поймать Криса, дверь открылась, и мой брат на цыпочках вошел в комнату. Он открыл дверь, повернулся и взглянул в моем направлении. Его губы уже было задвигались, чтобы что-то произнести. И тут он увидел мать, и его лицо преобразилось.
Почему-то его глаза не загорелись радостью, как это обычно бывало при виде ее.
Быстро и целеустремленно мама подошла к нему и с размаху влепила звонкую пощечину! Затем, до того как он успел оправиться от шока, ее левая рука нанесла удар по другой щеке со всей силой, на которую она была способна в гневе.
Теперь на побледневшем лице Криса с обеих сторон горели большие красные пятна.
— Если ты еще раз сделаешь что-нибудь подобное, Кристофер Фоксворт, я сама выпорю не только тебя, но и Кэти.
Если лицо Криса и сохраняло какой-то цвет, то теперь утратило и его, став неестественно бледным, а красные пятна горели на его щеках, как размазанная кровь.
Я почувствовала, что у меня самой кровь отливает от лица, и душа уходит в пятки. В ушах стоял непонятный звон. Я уставилась на эту женщину, которая теперь показалась чужой, незнакомой, с которой я не испытывала никакого желания познакомиться. Неужели это была наша мама, в голосе которой всегда звучала доброта и любовь? Неужели это была она, так сочувствовавшая нам в нашем вынужденном заключении? Может быть, этот дом начал влиять на нее? И тут меня осенило. Да, теперь мало-помалу накапливавшиеся в ней изменения дали о себе знать. Количество перешло в качество. Она уже не приходила к нам так часто, как раньше, не каждый день и уж подавно не два раза в день, как вначале. И, Боже, как я была напугана, так бывает, когда почва уходит у тебя из-под ног, и тебя предает кто-то любимый и пользующийся доверием.
Она, видимо, обратила внимание на состояние Криса, и ее гнев улетучился. Она привлекла его к себе и покрыла быстрыми поцелуями его лицо, на котором уже пробивалась первая юношеская поросль, пытаясь загладить свою грубость. Целуя его, перебирая пальцами его волосы, она прижимала его лицом к своей полной груди, что должно было повергнуть в смущение мальчика даже в его нежном возрасте.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments