Взорванная тишина - Виктор Дьяков Страница 53

Они неожиданно потеряли Лоха из виду, когда почти дошли да «места», когда лес сменило болотистое редколесье, уже вблизи озёр. Преследователи почти побежали вперёд, проскочили озёра… Лох словно сквозь землю провалился…

Сиротин сделал резкое ускорение на границе леса и болот. Он легко оторвался от преследователей, хоть те и были лет на двадцать моложе. Возле озёр Сиротин залёг в высокой осоке, чуть в стороне от тропы. Он знал это место, здесь они прятались с покойным сторожилом, выслеживая прилетавших на озёра уток. Преследователи, взмыленные, матерясь и вертя во все стороны головами, пробежали мимо. Он вынул из рюкзака пистолет, передёрнул затвор, поставил на предохранитель и вышел на тропу, отрезая им путь назад. Отходить от озёр не имело смысла – они ему нужны были для того же, для чего и преследователям, охотникам ставшими дичью.

Сиротин занял позицию за корневищем поваленного бурей дерева и стал ждать, когда преследователи повернут назад, сообразив, что впереди его нет. Он лишь колебался в способе исполнения «приговора»: не мудрствуя перестрелять всех из засады… или, встав на тропе в позу кинематографического мстителя, сначала сказать этим гадам, за что он лишает их жизни. Подмывало, конечно, «толкнуть» речь, но он, в конце концов, предпочёл надёжность исполнения задуманного пафосному ритуалу…

Преследователи возвращались громко ругаясь:

– Сука… куда же он срыгнул… может в озеро свалился!? За клюквой полез и того?!.. Да какая здесь к чёрту клюква!..

Впереди шел, с трудом переводя дыхание, неопрятный человек в кепке, под которой угадывался абсолютно голый череп. Сиротин перевёл «флажок» предохранителя вниз. Ему не надо было возбуждать себя мыслями, что вот наконец он сможет рассчитаться с теми кто убил его Олю… которую он считал для себя божьим даром, величайшей наградой в жизни… Обо всём этом он уже столько передумал, перестрадал… Он взял «на мушку» лысую голову первого. Но тот двигался слишком быстро, к тому же постоянно поднимал руки, отодвигая мешающие ему ветки. Сиротин перевёл прицел на туловище, чтобы попасть наверняка…

Впередиидущий словно налетел на невидимое препятствие, вскрикнул и схватившись за грудь стал падать назад.

– Череп ты чего!?… – закричал идущий следом и подбежал к упавшему.

Лежащий в ответ только хрипел, пытаясь разорвать рубашку на груди. Сиротин воспользовался моментом, когда второй наклонился к упавшему и застыл неподвижной мишенью. Дистанция была всего метров десять, и он без труда попал точно в голову. Второй беззвучно, даже без стонов повалился на лысого – он был убит наповал.

– Вот он сука! – идущий третьим коренастый крепыш увидел высунувшегося из засады Сиротина. – Что делает… у него же шпалер с глухарём!

Скрываться больше не было смысла и Сиротин вышел из засады на тропу. Его решительный вид, да ещё с устрашающе длинным из-за набалдашника глушителя пистолетом, произвёл ошеломляющее впечатление на четвёртого, худого и длинного, идущего сзади. Он вдруг дико завизжал и повернувшись побежал прочь, тяжело шлёпая резиновыми сапогами, казавшимися огромными на его тонких ногах…

– Ну, сучара погоди… счас! – коренастый выхватил на мгновение блеснувшую короткой молнией финку и бросился на врага…

Он успел лишь обогнуть загромождавшие тропу лежащие тела, из которых нижнее продолжало хрипеть. Сиротин почти не целясь выстрелил ему в живут. Коренастый перегнулся пополам, сделав по инерции ещё два шага головой вперёд… В эту голову Сиротин стрелял уже в упор с расстояния не более двух-трёх шагов… Добивать, если кто ещё и дышал было некогда, Сиротин побежал за четвёртым. Он настиг его минут через пять-семь. На бегу целится было трудно… первая пуля прошла мимо, зато вторая угодив в тощую ягодицу, заставила Длинного взвыть и повалится на тропу. Так он и лежал… на боку, схватившись рукой за кровоточащие сзади брюки…

– Нне надо… я вас прошу… я не трогал вашей жены… и сюда не хотел идти, – лицо Длинного было мокро от слёз. Страх смерти вдруг пробудил в нём вежливость.

Сиротин подбежав, несколько раз глубоко вздохнул, приводя в норму дыхание и на всякий случай не подходя вплотную, прервал мучения этого нескладного человека… В обойме, вернее в патроннике, оставался последний патрон. Сиротин вставил новую обойму и вернулся к месту своей «засады». Лысый с простреленной грудью по-прежнему стонал, двое других смотрели спокойными, безразличными глазами. Сиротин прервал стоны…

Потом пришлось тащить «до кучи» Длинного. По пути с него сползли сапоги и голые пятки вылезавшие из рваных носков зловеще желтели. За сапогами тоже потом пришлось вернуться. Сиротин их всех сталкивал в озеро по очереди, притапливая жердиной. Дно, то есть трясина находилась где-то метрах в полутора под водой, и чтобы труп засосало приходилось помогать. Последними он утопил сапоги Длинного…

Сиротин вернулся к обеду. Он был измучен, как человек в одиночку разгрузивший вагон угля. Проходя мимо дома соседа, он пристально смерил взглядом стоящего на стрёме и мучевшгося ожиданием Константина.

– Привет Кость… Хреновое место ты мне посоветовал… нету там никакой клюквы…

Константин стоял бледный, прямой словно лом проглотил.

Сиротин пошёл дальше, потом остановился, обернулся.

– Никуда не ходи Костя… не бегай туда больше, засветишься, менты насядут, – тихо посоветовал он… Константин всё услышал и всё понял.

Сиротин пошёл было дальше, но тут же вновь обернулся.

– А насчёт чечен не боись… дочку твою жалко… я же всё-таки русский. Вот только ты-то кто?…