Эмигрантка в стране магазинов - Диана Луч Страница 53

По правде сказать, и меня подобная участь не миновала. Нет, как женщине, мне вряд ли бы удалось написать себе на туфли. Впрочем, случилось со мной кое-что еще неприличней. И смех, и грех. Ну ладно, расскажу. Спустя пару месяцев напряженного труда, в самый разгар туристического сезона я вошла в пике, то есть в некое кульминационное состояние, когда приходится работать на автопилоте, а по возвращении домой уже все равно, что ешь, на чем спишь, сколько дней не мыта квартира и что показывают по телевизору, поскольку, глядя на экран, по причине запредельной усталости совершенно невозможно понять, о чем же там идет речь. К слову сказать, каждое утро перед открытием магазина, для поддержания в себе боевого духа, я заряжалась в ближайшем баре чашечкой кофе. В тот день, выпив кофейку, я зашла в туалет, дабы облегчиться перед долгим рабочим днем, а затем направилась к входной двери. И вдруг краем глаза я заметила, что все сидящие в баре обратили на меня свои взоры и разом замолкли. В дополнение к этому обслуживавшая девушка из-за стойки вежливо, но твердо, спросила меня: «Извините, а вы ничего не забыли?» Я проверила содержимое висевшей на плече сумки и, не обнаружив никакой пропажи, ответила: «Да нет, вроде бы», – и, не обращая внимания на гробовую тишину бара, вышла оттуда и отправилась на работу. По дороге к магазину мне встретилась женщина с ребенком, который радостно заулыбался и, указав на меня пальцем, сказал: «Мама, смотри, ослик!» Другая девушка, стоявшая около банка и что-то лихорадочно искавшая в своей сумке, при виде меня сделала такое изумленное лицо, что даже уронила ее на асфальт. Затем я вошла в магазин, и там первыми на меня обратили внимание два шефа, до этого энергично беседовавшие о чем-то в холле. Один из них окинул меня удивленным взглядом и спросил: «Что, Карнавал уже начался?» А я, не поняв, какое это имеет ко мне отношение, пожала плечами и зашла с тремя продавцами в лифт, на котором отправилась в раздевалку.

И тут, судя по лицам моих сотрудников по работе, хихикавших и прикрывавших себе рот рукой, до меня дошло, что что-то в моем внешнем облике не так. При выходе из лифта один из них бросил в мою сторону: «Оригинальные у тебя аксессуары!» А я, зайдя в раздевалку и внимательно осмотрев себя со всех сторон, наконец поняла, в чем же было дело. По той же самой причине, по которой продавцы писали на ботинки, то есть на почве дикой усталости и, как следствие, невнимательности, вытирая себе в туалете заднее место, я оставила в брюках заправленной навыпуск длинную ленту туалетной бумаги, которая в виде элегантного белого хвоста свисала у меня сзади от пояса до колен. Пожалуйста, не подумайте ничего лишнего, бумага была абсолютно чистой, без навозных пятен. Это был тот самый длинный кусок бумаги, которую мы, женщины, в целях гигиены укладываем на кружок унитаза, прежде чем на него присесть, и которую, поднявшись, я случайно защемила трусами. А далее эта белая лента расправилась по всей длине поверх брюк наподобие хвоста. В итоге, клиенты ближайшего бара, прохожие на улице, а также шефы и некоторые коллеги по работе удостоились чести лицезреть меня в вышеописанном виде.

Впрочем, однажды мне было не до смеха. Вышло так, что в небольшом магазинчике по продаже спорттоваров мне не давали отпуска почти два года, мотивируя это тем, что так сложились обстоятельства… В первый год работы кассиром я подписала договор с отделом кадров на три недели отдыха в июле. И так бы тому и быть, если бы не внезапная болезнь, поразившая жену моего сослуживца, который принялся слезно меня умолять, чтобы я поработала за него весь июль, так как его супруге назначили химиотерапию. После инъекций она чувствовала себя настолько плохо, что не могла вернуться домой своим ходом, и он вынужден был ежедневно ее сопровождать. Помощь больному человеку – святое дело, а потому я без пререканий уступила ему свой отпуск. Весь отдел мне аплодировал: «Ну, какая же ты молодец!» Однако и в последующие два месяца я не смогла отдохнуть, поскольку пожилые сотрудницы по работе не пожелали уступить мне ни одного дня из своих летних отпусков. Затем наступила осень, и другие коллеги тоже мне отказали, потому что не захотели откладывать запланированные поездки к своим родственникам, проживавшим в других странах. В итоге мне пришлось обратиться в отдел кадров с просьбой посодействовать с отпуском. А те в ответ лишь развели руками: «Ты у нас принята на работу самой последней, поэтому возьмешь те отпускные, которые останутся от других сотрудников». Но, на беду, таких дней не осталось.

Кстати, нелишним будет заметить, что мой напарник, у которого заболела жена и которому я целиком уступила свой отпуск, наотрез отказался предоставить мне хотя бы неделю от причитавшихся ему в ноябре двадцати дней, мотивируя это тем, что они ему понадобились для ухода за своей супругой в период ее восстановления. А потом начался туристический сезон, когда отпусков в магазинах не давали никому. В общем, ситуация сложилась таким образом, что прав не покачаешь. Тогда все свои силы я сконцентрировала на одном: лишь бы выжить, и, как вы понимаете, мне это удалось. Ценой нечеловеческих усилий я смогла дотянуть до апреля, то бишь до последнего месяца работы горнолыжных стадионов, а значит, и до конца туристического сезона, хотя к тому времени и окружающим, и самой себе напоминала внезапно ожившего зомби. Кожа у меня приобрела серый оттенок, глаза запали внутрь, ногти отрастали с невероятной скоростью и загибались, как у орла, а волосяной покров на голове выглядел всего лишь покровом, а не волосами или прической. В дополнение ко всему прочему, я то и дело заикалась, запиналась и иногда даже нечленораздельно мычала. И вот тогда-то в отделе кадров приняли решение отправить меня в двухнедельный отпуск, но не в счет прежнего непрерывного труда, на протяжении почти двух лет, что давало мне право на длительный отдых, а в качестве причитавшегося лишь за последние шесть месяцев. Помню, что весь свой отпуск я провела совершенно бездарно, провалявшись на койке, поскольку ни на что другое у меня просто не было сил.

Кстати, еще немного о стрессе. Помнится, в период работы логопедом в России мы с сотрудницами детского сада постоянно сетовали на то, что на нашу долю выпадает мизерное количество официальных праздников. «А вот в других странах…» – мечтательно рассуждали мы. Просто для справки. В Стране Магазинов таких дней в году было всего четыре: Рождество, Новый год, День конституции и Национальный день этого государства. А теперь посчитайте, сколько их у нас в России. Сравнили? В чью сторону перевес? И скажите, пожалуйста, как при таком напряженном рабочем графике не замучиться? Более того, в День национального праздника Страны Магазинов по традиции не полагалось сидеть дома. Каждый ее житель должен был, не пользуясь никакими видами транспорта, включая велосипеды, самокаты и скейтборды, пешком добраться до главного храма страны и отстоять там всю мессу. Лично мне кажется, что эту традицию местные европейцы придумали для того, чтобы избавиться от граждан, страдающих ожирением, спровадив их таким способом на тот свет, дабы они не позорили нацию своими крупноразмерными телесами. Ведь согласитесь, что даже для человека нормальных пропорций не так-то уж просто преодолеть за сутки пешком, без единой остановки, расстояние в двадцать километров. И что тут скажешь про толстяков… Одним словом, в День национального праздника у последних было всего две альтернативы: либо скончаться по пути к храму, либо за сутки похудеть на несколько килограммов, а заодно прийти к выводу, что лучше сесть на диету, чем на следующий год опять так же мучиться.