Мальчик, который видел демонов - Кэролин Джесс-Кук Страница 53

– Я собираюсь сегодня пообщаться с Синди, – сообщаю я, – но есть еще один момент.

– Какой?

– Алекс учился играть на пианино или рояле?

– Я об этом не слышал. А что?

Я рассказываю о «подарке» Руэна. Отмечаю, что, будучи пианисткой, потрясена сложностью композиции. Даже если бы Алекс получил какое-то музыкальное образование, подобное сочинение тянет на подвиг. И, что более важно, этот лист с нотами заставляет меня задаться вопросом: может, Руэн не просто проекция? Вдруг это живой человек, с которым Алекс поддерживает постоянный контакт, и тот угрожает его благополучию.

– Где вы? – спрашивает Майкл после паузы.

– Рядом с детским отделением.

– Оставайтесь там.

Через десять минут Майкл направляется ко мне, пересекая автостоянку. Я ожидаю, что мы пойдем в столовую и выпьем по чашке кофе, чтобы убить время до встречи с Синди, но он приглашает меня в свой автомобиль.

– И куда мы поедем? – удивляюсь я.

– Я договорился о встрече с одним человеком в музыкальной школе Королевского университета.

– Зачем?

– Вы сказали, что хотите определить, написал ли эту музыку Алекс. Ведь так?

– Да, но… – Я замолкаю и смотрю на его автомобиль, припаркованный двумя колесами на тротуаре. – А что произошло в другой вечер, Майкл?

– Вы про Алекса?

– Нет. Вы гладили мое лицо. – Я смущаюсь, но понимаю, что с этим необходимо разобраться.

– Да, погладил. – Он усмехается. – Я просто волновался о вас.

– Волновался? Я же сказала, что хочу подышать свежим воздухом.

Я позволяю ему отыскать слова, которые он взглядом ищет на земле. Когда Майкл поднимает голову, его лицо печально.

– Этого больше не повторится, – говорит он. – Обещаю.

* * *

Мы едем к музыкальной школе университета, расположенной за ботаническим садом.

– Бегаете по утрам? – спрашивает Майкл.

Я думаю о свежих волдырях, натертых новыми туфлями для бега, о подозрительном вздутии у колена, свидетельствующем об избытке внутрисуставной жидкости, что потребует очередной инъекции стероидов.

– Это не так интересно, как работа на участке, – произношу я.

Я замечаю, как при упоминании об участке Майкл краснеет от удовольствия. Рассказывает мне, что на ростки фасоли напали черные мушки, а наглый петух с соседнего участка повадился выдергивать свеклу; как он начал брать уроки верховой езды, чтобы собирать навоз и привозить на участок («А если просто зайти в конюшню?» – спросила я, на что получила ответ: «Я слишком хорошо воспитан, чтобы взять что-то, не заплатив»).

Мои мысли уплывают к бабушке со стороны отца, Мэй, познания которой в английском ограничивались одной фразой: «Мои инь и янь». Она бы сказала, что Майкл – мой янь, моя противоположность. Тот, кто послан, чтобы учить меня, и наоборот. Слушая, как он описывает построенную на участке халупу, рассказывает, как проводит воскресенья, стоя по колено в компосте, я чувствую, что характерные особенности моей жизни – плетеная корзинка, заполненная завернутыми в пластик, предварительно вымытыми, экологически чистыми овощами, арендованная квартира, которую надо покинуть через двадцать восемь дней после соответствующего заявления хозяина, отделанная плиткой от пола до потолка, способность в любой момент отлепиться от одной искусственной стены двадцать первого столетия и тут же прилепиться к другой – теряют свою привлекательность. В одну из последних ночей мне снилось, будто я живу в доме, построенном из дерева, глины и соломы на одном из Гебридских островов, электрическую энергию вырабатывают солнечные батареи и ветряные двигатели, а на столе исключительно продукты, выращенные в саду и на огороде. Пятью годами раньше сама идея показалась бы мне кошмаром. Теперь, к своему изумлению, я, похоже, готова согласиться на такую жизнь.

Знакомая Майкла – калифорнийская блондинка, ослепительная красавица, написавшая докторскую диссертацию по фугам Баха и профессионально играющая на гобое, тубе, рояле и литаврах, о чем свидетельствуют имеющиеся у нее дипломы. Она предлагает мне называть ее Мелинда, и мы идем в ее кабинет.

Майкл протягивает Мелинде лист бумаги с музыкальной композицией Алекса. Она надевает очки и внимательно изучает ноты.

– Вы говорите, это сочинил десятилетний мальчик?

Я пытаюсь сформулировать правильное объяснение.

– Ну, в каком-то смысле. По его словам, он написал все это с подачи… воображаемого друга.

Мелинда вскидывает брови.

– Тот еще воображаемый друг, да? – Она смотрит на Майкла. – Что ж, ничего подобного я никогда не видела. Есть, конечно, влияние классиков.

Она использует короткий, но с идеальным маникюром ноготь, чтобы показать, где именно.

– Здесь чувствуется Шопен. В завершающих аккордах, возможно, Моцарт. Разумеется, влияние несущественное.

Она встает, с листом в руке выходит из-за стола, направляясь к пианино «Ямаха», которое стоит у дальней стены.

– Сыграйте вы, – предлагает мне Майкл. – В конце концов, это ваша песня.

Мелинда поворачивается.

– Вы играете? Прошу вас. – Она отодвигает вращающийся табурет и предлагает мне сесть.

Я разминаю пальцы.

– Давно уже не садилась за инструмент.

– Да ладно вам! – Мелинда улыбается и похлопывает по стулу. – Не стесняйтесь. Давайте послушаем этот шедевр!

По правде говоря, очень нервничаю из-за того, что мне предстоит сыграть эту композицию. Я уже слышала мелодию в голове, когда читала ноты, но не знаю, что со мной произойдет, когда начну играть песню Поппи. Совпадение, убеждаю я себя, но воспоминания о своих прошлых беседах с Алексом не дают мне покоя. Он слишком много знает обо мне и о Поппи, и эта загадка мне пока не по зубам.

Я поднимаюсь со стула, сажусь за пианино, провожу пальцами по гладким белым клавишам и начинаю играть. Задерживаю дыхание, когда беру первые аккорды, скриплю зубами, думая о черноволосой головке Поппи, склоненной над кабинетным роялем в нашей морнингсайдской квартире. Когда добираюсь до второй части, начинаю дышать и сосредотачиваюсь на технике исполнения. Простота, озорство и целеустремленность мелодии захватывают меня. Вторая половина сочинения требовательная, лиричная, страстная. Я смотрю на название: «Песнь любви для Ани». Потом замечаю приписку: «От Руэна». Руэн. Я бы дала так называемому демону Алекса другое имя: Руин [30].

Когда я заканчиваю, Мелинда и Майкл аплодируют мне.

– Мне понравилось! – восклицает Майкл.

Мелинда кивает.