Тайный дневник девушки по вызову. Часть 2. Любовь и профессия - Бель де Жур Страница 53

Какая часть выражения «это приятно» – в сексуальном контексте, разумеется, – так трудна для понимания?

Когда мне платили за то, что я спала с мужчинами, сказанное вслух «это приятно» было зеленым светом, сигналом о том, что я на верном пути и, если повезет, могу рассчитывать на щедрые чаевые или повторный заказ. Поэтому, когда кто-то говорил мне «это приятно», последнее, что бы я сделала, – перестала это делать.

Но теперь, когда мои услуги доступны только одному человеку, и притом на строго добровольной основе, кажется, что слова «это приятно» означают нечто противоположное тому, что, как я думала, они означают. Ибо стоит мне только сказать, что что-то приятно… Этот Парень немедленно останавливается.

Не могу представить почему. Может быть, он думает, что я имею в виду «это приятно – но могло бы быть еще приятнее», и заключает, что делать то, что он делает, только быстрее, сильнее и в совершенно другом месте – это как раз то, что надо? А может быть, он в душе – упрямый, несговорчивый тип, того рода человек, который предложит пойти в кино сразу после того, как ты скажешь, что хочешь остаться дома, и слова «это приятно» побудят его к совершенно противоположным действиям?

Я несколько раз пыталась разрешить эту проблему. Сначала вообще перестала что бы то ни было говорить, но это привело его к выводу, что мне ничего не нравится.

И я перешла к более тонкому подходу: извивалась и стонала от удовольствия, например, вместо того чтобы озвучивать свое одобрение. Он думал, что мне щекотно, и останавливался. Это тоже ни к чему не привело.

Может быть, проблема в недостатке точности? Я могу говорить «это приятно» в тот момент, когда он делает несколько вещей одновременно, – и поэтому, запутавшись в том, что именно «это» и насколько оно «приятно», прекращает делать одно, чтобы полнее сконцентрироваться на другом. Если не считать того, что каждый раз он определяет неверно.

И хотя некоторым людям нравится, если их слегка направляют – сильнее, туда, больше, давай, – кому-то может показаться неприятным, когда партнер начинает цитировать всего Орсона Уэллса, командуя: «Сделай снова «бабочку» языком, только медленнее, не щиплись при этом, пожалуйста, и, ради всего святого, не дыши на меня, если только это не будет сухое дыхание, а не влажное! Начнем, когда я похлопаю тебя по плечу, ладно?»

Или, может быть – о нет! – он настолько привык к другим женщинам, что не может вспомнить, что именно приятно мне? Та странно суетливая манера, в которой он теперь обращается с моими сосками, может послужить тому подтверждением. Я не люблю все эти «нежные нежности». Когда дело доходит до грудей, я люблю грубое обращение, которое оставляет зловещие отметины и, возможно, подпадает под определение пыток, данное Женевской конвенцией.

Похоже, Этот Парень настолько привык к другим женщинам, что не может вспомнить, что именно приятно мне.

Эта мысль меня с ума сводит: у меня бывало помногу любовников одновременно, и по работе приходилось иметь дело с неизменной новизной – множество клиентов, ночь за ночью. Не так трудно вычислить, чего хочет незнакомец: минет мелкий или глубокий, с легким покусыванием или без него, приветствуется или нет вторжение дерзкого пальца в задний проход. Привыкаешь адаптироваться к сигналам и к концу часа уже должна трахать его именно так, как он хочет, чтобы его трахали. Если нет – ты не справилась со своей работой. Так что чтение твоих сигналов для так называемого партнера должно было стать второй натурой, не правда ли?

Может быть, мы были в разлуке слишком долго.