Дорогая буква Ю - Игорь Шестков Страница 53

…

Узкие проходы для людей. Широкие — для автомобилей, которые управляются так, словно они упрямые ослы. Сказывается восточная надменность — я еду в машине, значит я выше и важнее пешехода, которого можно поэтому и испугать и обрызгать грязью.

Все шоферы спешат куда-то. Спешат так, как будто от их прибытия зависят судьбы мира.

Евреи-пешеходы тоже все время спешат — бегут, бегут. Танцуют, взмывают в небо, приземляются как фигуристы на льду после — двойного тулупа. Суетятся. Странной, торопливой побежкой бегут туда… Потом быстро — обратно. Потом опять туда… Бесконечно долго что-то обсуждают по телефону. Жестикулируют, хотя собеседник их не видит. Жестикулируют для прохожих. Для себя. Для Бога.

В походке и в «побежке» еврея отпечаталась его ужасная история. Его заячья в ней роль. Его неврастения, его страх, его тысячелетняя усталость. Его ставшее против воли таким декоративным сознание. Шизофренически расщепленное сознание, вобравшее в себя бесконечные катастрофы, измотанное пустынями, пророчествами, ожиданиями, войнами, изгнаниями, истреблениями, погромами, щербатыми камнями на безводном пути.

Еврей не идет, а бежит, подскакивает — ловит манну, заметает следы, взлетает прямо в небо к Творцу в руки, кривляется как паралитик, озирается — проверяет, далеко ли фараоновы всадники. Подрыгивает, взмывает, а потом, приземлившись, косолапит пыхтя. Тяжело затанцует свой — юдентанц.

Еврей — не пария и не парвеню, а мистический кролик, проводник по каббалическому Зазеркалью — по Торе — метаисторической стране скотоводов. Еврея не любят соседи. Иногда его терпели, но чаще гнали, обдирали и жарили.

Его сознание патологически расщеплено. По вертикали, как колонна на входе в Храм Гроба. Он вечно настороже. Он не верит времени. Не верит стенам. Не верит развитию. Он слишком стар для новой жизни. В глубине подсознания он давно уже хочет умереть, успокоиться. Он жертва, ищущая палача. И кажется, наконец, палача обретшая.

Весь мир для еврея — антисемит. Давно объявленную войну новой эпохи, войну — всех против всех он принимает по старинке за войну — всех против евреев.

Еврей не понимает или не хочет понять очевидное — мир к нему равнодушен, его духовная роль — дело в глазах современного человека пустое.

Еврею пора остановить бег, успокоиться, пора привыкнуть не прятаться в Торе, а твердо встать двумя ногами на собственной земле, и пойти по ней спокойно, с достоинством. Не как мечущийся богоизбранец, не как распираемый ложной гордостью в своем черном маскараде ортодокс, а как думающий о выгоде хозяин, как филистимлянин — араб — палестинец.

Арабов я вижу чаще чем евреев, потому что араб себя не стесняется как еврей, а наоборот — манифестирует. И очень навязчиво.

Липнет, если чует, что можно выдрать деньгу. После разговора с тобой плюет в сторону. Мол, замарался о нечисть. Тьфу!

Араб ходит по Иерусалиму спокойно, не горбится, не танцует, он полон деловитого достоинства. Он ждет. Ждет своего часа. Он знает — это его земля. А евреи — это временно. Открылось пространство в мировом континууме, расступились волны песчаного океана, выстроилось нелепое еврейское государство. Но пройдет время и сомкнутся волны и прольется в который уже раз кровь… И жить будем по-старому, как всегда жили и даже некоторым пейсатым жизнь сохраним, чтобы было, кого в будущем обдирать и жарить…

Я видел, как молодые ребята-арабы демонстративно мочатся на еврейских могилах. Слышал, как они орут по ночам в самом центре Иерусалима — «мы перережем всем вам глотки когда придет наша власть» (еврей, хозяин маленькой гостиницы, перевел мне с арабского, стесняясь и краснея). Арабские мальчики кидали в меня и мою спутницу камни прямо на Храмовой Горе — это была месть за то, что мы не купили у них открытки.

Поведение араба по отношению к не мусульманину — это или раболепство с целью выдирания из него денег или прямая агрессия, ненависть. Очень последовательно и понятно. А еврей отвечает на это заячьим миротворчеством, заборами, торгами, демократией, вспышками гнева, молитвами, зашоренной, только еврейской проблематикой интересующейся мыслью.

В этом противостоянии непонятно только одно — почему Израиль все еще существует?

Хотя так вопрос ставить можно только слепой. Не желающий признавать очевидную историческую реальность. На самом деле, нет тут никакого Израиля.

Иерусалим был и остается арабским городом, сколько бы евреи не строили в нем больших и малых бетонированных гетто.

Потому что главный дух этих мест «Храмовая гора» в руках у арабов. Жертва Авраама не совершается и соответственно не принимается. Происходит отказ от Соглашения. Богу становится все равно — и праотец режет собственного сына как овцу. Проливает родную кровь. Как это и до него делали бесчисленные поколения язычников.

Евреи духовно ослабли. Начетничество, бесконечное чтение Торы и Талмуда, религиозный костюмный маскарад в сочетании с самовлюбленностью и ложным чувством национальной исключительности привели к потере наивного и честного религиозного духа древности. Если бы евреи действительно верили в своего Бога — они бы никогда не отдали арабам Храмовой горы. А поступили бы культурно варварски, а религиозно честно и последовательно — срыли бы бульдозерами всю кафельную красоту и построили бы Третий Храм, не дожидаясь Мессии, не тратя время на интерпретации Талмуда, в простоте сердца — так же как первые кибуцники сажали в пустыне сады и огороды. Этого не произошло, потому что не религиозным евреям все равно, а у религиозных вместо прямой веры за две тысячи лет рассеяния сложился сложнейший конгломерат мудрости и самообмана, бессильный в решительные моменты, призванный оправдать иудейскую дряхлость и кроличью роль жертвы.

Мне скажут — евреи боялись, что все мусульмане мира объединились бы и уничтожили Израиль в ответ на построение Третьего Храма. Так может говорить только неверующий в Бога человек. Да, может быть, было бы и так (хотя я в это не верю — покричали бы, погремели бы оружием и все бы потихоньку позабыли). Но это было бы — честно по отношению к Богу и собственной истории. И Иерусалим стал бы тогда еврейским городом. А так он был и остается — мусульманским, сколько бы евреи в нем не строили. Все это в будущем останется арабам.

Смешно — евреи плачут у стены, вместо того чтобы начать наверху строить. Пока будут у стены плакать, а для оправдания трусости и безверия придумывать хитроумные религиозные толкования — будет араб над евреем смеяться, да нож точить.

Араб был какое-то время запуган и помалкивал. А теперь, почуяв еврейское бессилие и потаенную сладостную тягу к самоуничтожению, он орет по ночам, мочится на еврейские могилы, постреливает по окраинам, провоцирует, выпускает по Израилю ракеты, взрывает еврейские автобусы и рестораны.

Убивает евреев, потому что евреи дают себя убивать.