Единственный вдох - Люси Кларк Страница 52

Ева делает потише, спрыгивает со стула и подходит к Солу.

От соленой воды ее волосы стали пышными и лежат волнами, щеки слегка покраснели.

– Замечательно выглядишь, – говорит Сол.

– Спасибо. – Ева опускает взгляд. – Рада тебя видеть, – искренне добавляет она.

Оба молчат. Сол смотрит на изгиб ее губ: так хочется их поцеловать. Разговор о том, что им надо побыть одним, забывается; осталась лишь мысль о том, как сильно Ева нужна ему.

– А где Кейли? – тихо спрашивает Сол.

– Здесь.

Подруга Евы стоит у входа в дальнюю спальню – волосы мокрые, в руках полотенце – и с интересом смотрит на них.

Сол немного отходит от Евы.

– Здорово, что ты снова приехала на Уотлбун, – говорит он Кейли.

– Мне здесь нравится.

– Жаль, что так получилось со съемками.

– А, ничего страшного, обойдемся без очередного кулинарного шоу со звездами. Ну, а ты как? Какие новости в мире моллюсков?

– Увы, сообщений о гигантских кальмарах не поступает, но я не теряю надежды, – улыбается Сол. – Ты тут надолго?

– Еще три ночи, а в пятницу в Лондон. – Кейли вешает полотенце на спинку стула. – Пойду куплю вина к ужину, пока магазин не закрылся.

– Ну, давай. На машине?

– Лучше прогуляюсь. До скорого.

Сол делает шаг в сторону, пропуская Кейли, и та уходит.

Они с Евой остаются наедине.

– Хочешь чего-нибудь? Чай? Пиво? – предлагает она.

– От пива не откажусь. Правда, я ненадолго – остались еще дела по работе. Я вот что принес. – Сол подает Еве фотоальбом. – Папа говорит, ты хотела посмотреть.

– Приятно, что он помнит.

Хочет ли она поскорее увидеть снимки Джексона? Нет, Ева не спешит открывать альбом, кладет его на журнальный столик и идет за пивом – по бутылке себе и Солу. Они садятся вместе на диван; в середине он проседает, Сол и Ева соприкасаются коленями. Можно подвинуться, но оба не меняют позы.

Кожа просто горит в том месте, где касается ее ноги; Сол не удивился бы, если бы она накалилась от жара. Есть что-то необычайно привлекательное в загорелых коленях Евы. Надо же, и эта часть тела может выглядеть сексуально.

По радио начинаются новости, диктор говорит об изменениях в выплате пособий, а Сол думает только о том, чтобы коснуться коленей Евы, провести пальцами вверх, где кожа бледнее и мягче.

– Ты отвез отца?

– Ага, – отвечает Сол, выпрямляясь.

– Как он там?

В горле пересохло, и Сол делает глоток пива.

– Сказал, все хорошо, захотел поехать домой. И все равно мне как-то стыдно, что я оставил его одного.

– Рядом живут какие-нибудь друзья?

– Собутыльники. Друзья по пабу. Если отец всерьез намерен завязать, лучше с ними общаться пореже.

Ева с пониманием кивает.

– Как ему на Уотлбуне?

– Думаю, понравилось. Рыбаку тяжело жить вдали от моря. – Сол пожимает плечами. – Вот так идем мы по жизни непредсказуемой дорогой, а потом вдруг останавливаемся и думаем: «Какого черта я здесь делаю?»

Ева смеется.

– Да, понимаю, – с легкой грустью соглашается она.

Ева допивает пиво, идет к холодильнику и, оглядываясь, спрашивает:

– Джексон, будешь еще?

Она замирает с открытым ртом.

Щеки пылают. Поймать бы это вылетевшее слово – «Джексон», но слишком поздно, они оба слышали.

Имя вибрирует в воздухе, будто только что прозвонивший колокол.

– Прости, – в ужасе говорит Ева.

– Ничего, – выдавливает улыбку Сол. – Я больше не буду, мне уже пора.

Не хочется, чтобы он уходил, только не так. О многом надо поговорить: узнать, как продвигается его проект, рассказать, как она ныряла и увидела двух пучеглазых рыб-кузовков, спросить, волнуется ли он за отца.

– Работа?

Сол кивает.

– С утра на восточное побережье, снова маркировать кальмаров.

– Долго тебя не будет?

– Пару дней. Выдвигаемся с коллегой рано утром, вернемся к вечеру четверга.

– Понятно.

Ева делает вид, что занята: убирает пустые бутылки в мусорную корзину.

– Сол, послушай… Давай поговорим.

Похоже, он замечает что-то в выражении ее лица.

– Ты уедешь вместе с Кейли?

Ева с трудом сглатывает.

– Да, я думала об этом.

Холод слов буквально впитывает оставшееся между ними тепло.

Сол поднимается и идет к выходу, потирая лоб.

– Сол?

– Что ты хочешь от меня услышать, Ева? Ты и так знаешь: я не хочу, чтобы ты возвращалась в Англию. – Его голос звучит спокойно. – Однако решать не мне.

– Знаю, знаю. Просто… я в сомнениях.

Ева устало вздыхает. Она ведь решительная, не плывет по течению, всегда берет все в свои руки… Что с ней такое? Она уже не уверена в собственных суждениях, а чей-то насмешливый голос в голове постоянно твердит: «Надо же было так ошибиться в Джексоне».

Стоит ли уезжать вместе с Кейли? Мысли движутся по замкнутому кругу: Ева и так здесь задержалась; мама умоляет вернуться домой; пора выходить на работу.

Но с мыслями приходит и необъяснимое желание остаться. Еще немного пожить в домике с видом на пляж, просыпаться, зная, что впереди весь день – занимайся чем хочешь. Ева привязалась к Уотлбуну, остров стал ей родным. Уехать сейчас – значит оставить незаконченные дела. Вот только какие именно…

– Ева, – с невероятной серьезностью произносит Сол. Она поднимает взгляд. – Я понимаю, как тяжело тебе приходится. Джексон мой брат, и из-за этого ты считаешь себя виноватой – и я тоже, – но между нами что-то есть. Я чувствую это и не собираюсь сдаваться. Если ты уедешь с Кейли, мы так и не узнаем, был ли у нас шанс. – Сол смотрит на нее, не моргая. – После всего случившегося я пообещал, что буду честен с тобой. Поэтому теперь говорю честно: я влюбился в тебя.

Тело пылает от жара, сердце отстукивает бешеный ритм. «Он в меня влюбился», – мысленно повторяет Ева. Вспоминает, как ей признавался в любви Джексон: в переполненном автобусе с зажатым между колен мокрым зонтом, разрезая говядину за обедом у ее матери…

Сол пристально смотрит на нее.

– Я… – Никак не найти нужных слов. Ева открывает и закрывает рот, будто выброшенная на берег рыба. – Я понимаю.

Сол опускает взгляд, приглаживает волосы и тяжело выдыхает, словно выталкивая из груди что-то острое.