Улыбка Лизы. Книга 1 - Татьяна Никитина Страница 52

– Помоги же ему! Господи! – заклинает она и бросается вперёд, но невидимая стена, упругая, как крепкий порыв ветра, отбрасывает её. Камни скрываются под водой, но в тот же миг с ними рядом оказывается лодка, и Лизу охватывает сумасшедшая радость – Пашка в безопасности! Она спотыкается о корягу, падает, а поднявшись с колен, вновь застывает – ураганным порывом лодку с сыном относит к середине озера. Лиза бежит вперёд, но не может приблизиться к нему – это бег на месте. Она кричит изо всех сил, но из груди вырывается лишь беззвучный стон. Лодка стремительно удаляется от берега. Опускается туман, густой и липкий, как сахарная вата, и перед ней уже не озеро, а каменистые горы в молочной мгле, и она карабкается по обледеневшим склонам, обдирая в кровь колени и локти. Нет ничего важнее в жизни, чем добраться до вершины, где стоит сын. Она почти достигает цели, всего лишь несколько метров отделяют её…

– О Боже! Это вовсе не Пашка, а незнакомый седой старик!

И опять всё исчезает…

Большая птица сидит на его лице, раздвигая сильным хвостом пересохшие от жажды губы, и бьёт клювом, выбирая из волос запекшиеся сгустки крови. Если птице надоест клевать слипшиеся комья, она ударит по незащищённым глазам, пугается Лиза. Он лежит без движения на каменистом уступе у самого края обрыва и не может прогнать птицу или хотя бы криком привлечь к себе внимание. Она кожей ощущает, как острые камни скал впились в его спину, причиняя невыносимую боль, но не может ничего сделать для него – невидимая стена разделяет их. Будто через стекло видит она сына, и тут приходит озарение: это и есть Время, разъединившее их. Разрозненные пазлы собираются вместе и заполняют пустоты в картине её жизни. Каждый факт наполняется смыслом, а Лиза обретает наконец ясность.

Время поглотило её сына. Ненасытное и прожорливое Время.

«Каждого Крон пожирал, лишь к нему попадал на колени новорождённый младенец…»

Появляется бабушка Ганна в длинном греческом хитоне, увенчанная лавровым венком. Она ласково гладит Лизу по голове.

«А Рею брало неизбывное горе, но как родить собралась она Зевсу – владыке – смертных отца и бессмертных, взмолилась к родителям Рея, к Гее великой Земле и к звёздному Небу – Урану: пусть подадут ей совет рассудительный, как бы, родивши, спрятать ей милого сына, чтоб мог он отмстить за злодейство Крону-владыке…»2 – напоминает едва слышно бабушка и пропадает.

Сухой, горячий ветер поднимает облака пыли, забивая глаза и бронхи людей, утомлённых длительным переходом. Они идут друг за другом по истоптанной ногами паломников извилистой тропинке в направлении скалистых склонов. «В день 16 июля, Катерина пришла в день 16 июля 1493 года».

Катерина приходит в знойный июльский полдень и до тёмных сумерек ожидает его. Она сидит на крыльце дома, войти в который так и не осмеливается, а он проходит мимо, не заметив её. Как он вырос! Она издали любуется им – статным сероглазым красавцем и думает: «Как же он похож на Пола».

«Что привело Вас ко мне, синьора?» – участливо спрашивает сын.

Не узнал?! Её сын не узнал её?! Что происходит?

Она протягивает к нему руки и спрашивает:

– Разве ты не мой сын? Почему же ты не узнаёшь меня?

В голосе дрожит мольба и призрачная надежда. Она пешком прошла сотни миль, чтобы увидеть и вернуть своего потерянного мальчика.

Он не отвечает на её молящий взгляд, а обнимает её за плечи и усаживает за стол. Велит служанке принести еды и вина. Её мальчик всегда был добр и милосерден. Она не притрагивается ни к еде, ни к вину, но много и жадно пьёт холодную воду. Крепко обхватив глиняную кружку сухими пальцами, она неотрывно следит за его взглядом и, чуть слышно шевеля губами, шепчет:

– А где же мой сын?

Он забыл, чей он сын, и кроме банальных слов утешения ему нечего сказать.

Служанка готовит для неё постель, приносит воды – умыться с дороги. Всю ночь её бьёт лихорадка, похоже, она бредит. Дорожная пыль забила лёгкие. Ей нечем дышать. Широко открытым ртом она ловит воздух и зовёт сына, но он всё забыл, и имя тоже. Теперь его зовут Леонардо.

Он отвозит её в больницу при монастыре и навещает ежедневно. Он подолгу сидит у постели, опустив голову, тщетно вспоминая нечто важное, а она не хочет потерять сына во второй раз.

Озеро сковано льдом, а заснеженная поверхность покрыта густой сеткой тропинок. Ледяные скульптуры снежного городка поплыли под лучами весеннего солнца, превратившись в бесформенных истуканов. Рядом с крещенской купелью, вырубленной крестом, тянется длинная ледянка, раскатанная детьми до зеркальной глади. В конце дорожки она видит едва заметную щелевидную полынью и вовремя останавливается… Она замечает, а он?

«…Вняли молениям дщери возлюбленной Гея с Ураном. И сообщили ей точно, какая судьба ожидает мощного Крона-царя и его крепкодушного сына…»3

– Ты сама всегда этого хотела. Твой сын великий человек. Бог услышал тебя. Я вижу его стариком, сам король навещает его. Слава о нём по всему миру, но тебе нет к нему дороги, – кричит ей слепая старуха. – Смирись, дочка, смирись с судьбой!

– Не верь ей, Лиза, – смеётся человек в очках, в меру полноватый, с блестящей лысиной, – путешествия во времени не противоречат законам Вселенной. Что такое чёрная дыра? Это и есть свёрнутое пространство – время. Когда сливаются две чёрные дыры, происходит скрутка пространства – времени. Чёрная дыра, как торнадо, увлекает за собой пространство. В её глубине не действуют законы физики, а пространственная и временная координаты меняются местами, поэтому любое путешествие через чёрную дыру превращается в путешествие во времени.

– У каждого свой путь, никто не в силах свернуть с него. Смирись! Нет тебе туда дороги, – старуха грозит ей пальцем.

А человек в очках продолжает:

– Путешествия во времени возможны через кротовые норы, имеющие свойства чёрных и белых дыр, позволяя материальным телам свободно передвигаться во времени. И возникать они могут не только на окраине Вселенной, но и в пространстве вокруг нас.

– Так всё просто? – улыбается Лиза.

– В физике вообще всё очень просто. Запомни это: Кипп Торн предположил, что между отдалёнными объектами Вселенной могут существовать тоннели, связывающие отдалённые пространством объекты в разных временных плоскостях, и назвал их червоточинами.

– Смирись с судьбой. Время излечит. Смирись, дочка, – продолжает убеждать её старуха. – Все по кругу ходят. Начало одного – есть конец другого. После смерти опять всё родится, а он умер ещё до рождения.

– Он не умер. Ты не понимаешь, – возражает ей Лиза. – Люди живут вечно, но каждый на своей орбите. Всё вращается на своём витке и возвращается каждый раз в исходную точку своего рождения. Это орбита времени, а он соскользнул со своего витка вниз. Я поняла. Он просто попал на другой виток спирали. У всех орбиты по горизонтальной, а у него теперь по вертикальной оси, между витками времени. Всё очень просто: орбита жизни. Но ты права, все по кругу ходят, и после смерти опять будет рождение. Время закручено, как спираль, а мой мальчик соскользнул на другой виток по спирали времени.