Вертикальный мир - Татьяна Костина Страница 52

Отряд Геяо медленно продвигался на юго-восток. По песку идти было очень трудно, и все чувствовали усталость, накопившуюся за пять дней пути. Наконец слева показалась граница Острых скал, это означало, что половина пути теперь позади. Служители подошли ближе к скальной гряде и расположились в тени на отдых. Геяо тяжело опустился на землю, опёрся локтями о колени и стал вглядываться в насыщенно-голубое небо.

Он чувствовал, что его тело уже не такое, как прежде, что он стал быстрее уставать, и шаг его потерял былую лёгкость. Глядя на свои сильные руки, он думал, что однажды этот совершенный биологический инструмент обветшает, и то, что так естественно сейчас, будет даваться с большим трудом. Людям свойственно стареть… И хотя у Геяо в запасе ещё много лет, он уже осознал, что старение и смерть — неизбежны. Единственное спасение от кажущегося исчезновения — это Смысл. Если ты знаешь, чему посвящены твои дни, месяцы и годы, если ты сознательно трудишься ради этого, то, оглядываясь в прошлое, твоё сердце не испытает печали. Чувство выполненного долга будет наградой за дряблость мышц, и даже тень сожаления об утраченном не коснётся тебя.

«А ради чего живу я? Чему отдал все эти годы?», — Геяо задумался, созерцая однообразную жёлто-синюю даль. «Золотому городу, — коротко ответил он сам себе. — Хотя всё же неясно, что именно я сделал. В дорогах прошла большая часть моего времени; я приносил новости, а они — эфемерны. Не могу сказать, что оставлю после себя что-то большое и важное, ведь моя единственная заслуга — приходить вовремя туда, где это необходимо. Но, может быть, не стоит пытаться отделить свой личный вклад в историю от всего того, что рождается как результат наших общих действий? Да, я не строил Храмов, которые простоят века и будут доказательством ценности моей жизни. Я просто делал своё маленькое дело».

Он взглянул на своих учеников, о чём-то беседовавших неподалёку. «Каждому из них я искренне благодарен. Мы вместе, и поэтому возможно выполнение нашей задачи. Путешествовать в одиночестве — опасно; мы столько раз выручали друг друга, помогали, подбадривали. Если есть какие-нибудь заслуги у отряда Геяо — все они должны быть разделены между нами поровну… Разве может один человек полностью построить Храм?

Сам создать чертёж, вырубить камни, привезти, установить, вырезать рельефы и нанести росписи? Нет! Это просто невозможно! Нашей маленькой жизни не хватит на это, и вряд ли кто-то владеет сразу всеми искусствами в совершенстве. Может быть, мудрый ответ на вопрос о моей полезности будет звучать так: „Я осознал, насколько невелика лично моя роль, но делал то, что в моих силах, чтобы осуществить общую Задачу, и потому, когда придёт время умирать, — отправлюсь в другой мир с чистой совестью“».

— Геяо, смотри! — вдруг закричал один из учеников.

Служитель поднялся и посмотрел туда, куда указывала рука друга. В нескольких километрах от них с большой скоростью двигалось нечто. Тёмные вытянутые объекты скользили по воздуху, издавая неприятный шум. Геяо не верил своим глазам. «Этого не должно быть! Нет! Слишком рано!»

— Это враг! Мы должны спрятаться! — наконец скомандовал широкоплечий гигант.

Служители подбежали ближе к скалам и легли на песок, их белые одежды слились с цветом пустыни. Геяо смотрел с ужасом на огромные машины, направлявшиеся в сторону Золотого города, и не мог поверить, что Судьба допустила такое. «Только не сейчас! Служители ещё не успели покинуть город», — думал он, закрыв глаза. Сердце его бешено заколотилось, и какая-то незримая многотонная тяжесть придавила к земле. В голове мелькали разные мысли, и трудно было в этот миг думать о лучшем.

Корабли исчезли за горизонтом. Несколько минут все сидели молча, в глубокой растерянности. Геяо видел, что его ученики отчаялись, их опущенные головы и потухшие взгляды говорили о том, что они вот-вот сдадутся. «Ради них я не имею права впадать в уныние», — подумал он, бодро поднялся на ноги и сказал вслух: «Идём, нам надо спешить». Служители переглянулись и, не произнеся ни слова, последовали за ним.

— Думаешь, город устоит? — после нескольких часов пути спросил Рао.