Клан Ельциных - Анна Гранатова Страница 52

Надо было вмешиваться в этот грандиозный скандал, который потряс всю страну.

Я сказал Коржакову, чтобы он готовил к утру вертолеты, — в воскресенье мы возвращаемся. Жена ахнула, проговорила как бы про себя: «Боря, опять ты не отдохнул», — не слишком надеясь на мой ответ. Она и сама понимала, что в такой момент оставаться на Валдае — отдыхать, удить рыбу, читать книжки, играть в теннис — я физически не смогу. Издергаюсь, будет только хуже».

Да, летний отпуск в 1993 году для Ельцина не был отдыхом. А кто отдыхал в это время? Хасбулатов, все еще потрясенный Восьмым съездом, неудачным импичментом и референдумом, отказался распускать на депутатские каникулы Верховый Совет. Как будто это давало ему возможность реванша! Но никаким реваншем и не пахло, зато все депутаты бродили по Белому дому напряженные, злые, словно осенние мухи. Если даже им, избранникам народа, не позволяется идти в отпуск, значит, в стране готовится что-то ужасное…

Время неумолимо продолжало свой ход, и лето 1993 года стало подходить к концу. Теперь уже ни у кого не вызывало сомнений, что парламент и Кремль сцепились не на шутку, компромисс невозможен, и в этой битве останется лишь один победитель.

Стоя на летней веранде своей дачи, тень от которой накрыла все вокруг сеткой пересекающихся темных полос, Борис Ельцин отчетливо понимал: пути назад нет. И он должен стать единоличным царем. Должен стать царем, значит, нельзя останавливаться ни перед чем… все средства хороши ради победы. На войне как на войне, нет правых и нет виновных — есть победители и проигравшие.

Если надо устроить революцию — он сделает это, если потребуется кремлевский переворот — он пойдет и на это! Да, он подготовит дворцовый переворот! Ельцин стукнул кулаком по деревянному бортику веранды, и тот жалобно скрипнул.

— Что ты сказал, Боря?

Рядом стояла Наина. Погруженный в свои мысли, он и не заметил ее прихода. Не заметил и того, что последние слова раздумий произнес вслух. Вот так, ляпнешь вслух ка-кую-нибудь гостайну, и не заметишь, как изменил Родине… Да… надо быть впредь осторожнее.

— Боря, чай остывает. Иди к нам.

— Какой еще чай? Мне сейчас не до чая… Мне бы водки хлопнуть…

— Пить водку я тебе больше не позволю. — Наина старалась держать как можно более спокойный тон. — Это вредно. И врачи говорили тебе…

— Здоровье мое, что хочу — то и делаю! — Ельцин был на взводе…

Наина поняла, что сейчас лучше всего мужа оставить в покое, и ушла. По дороге она тихо смахнула слезу. Ее муж — президент страны — продолжал спиваться. Но для нее он был прежде всего муж! Страсть Бориса к водке, которая была сопоставима с его страстью к власти, Наину все больше раздражала и нервировала. Не отсюда ли его прямолинейность, негибкость, бескомпромиссность, граничащие с глупым упрямством? От своего бессилия, от невозможности повлиять на эту ситуацию у Наины опускались руки.

В массовом сознании к тому времени словосочетание «Ельцин и водка» стало таким же устойчивым, как «Ленин и печник».

Из конфиденциального письма Б.Ельцину его ближайших семерых помощников Коржакова, Барсукова, Костикова, Илюшина, Рюрикова, Шевченко и Пихоя (так называемое «секретное письмо семерых»), в котором, со ссылкой на цитаты в зарубежной прессе «официальным третьим лицом» дается оценка поведения Президента:

«… пренебрежение своим здоровьем, известное русское бытовое злоупотребление. Имеет место и некоторая успокоенность, даже переоценка достигнутого. Отсюда — высокомерие, нетерпимость, нежелание выслушивать неприятные сведения, капризность, иногда — оскорбительное поведение в отношении людей».

Борис Николаевич так и остался стоять на террасе, мрачно закусив губу, глубоко погруженный в свои мысли. Он чувствовал, что теряет свою корону. Надо было что-то делать. Белый дом стал реальной угрозой его власти. По-еле уже однажды объявленного ему импичмента парламент не остановится. Их надо разогнать, как стаю сорвавшихся с цепи диких псов! Он обязан придумать всей этой своре ловушку, иначе они дожмут, съедят, скинут его с президентского трона!

Ведь были же прецеденты в мировой истории?

Тот же Уотергейт — когда в США ушло в отставку все правительство и весь кабинет министров вместе с его главой и президентом Ричардом Никсоном?

Почему этим летом депутатский корпус не ушел в отпуск? Почему парламентарии добровольно остались без отдыха? Очевидно, они что-то замыслили и что-то готовили, над чем-то работали. Что же они задумали против него? Ельцину стало страшно. Он лихорадочно думал, что же делать.

А что, если просто разогнать ненавистный парламент?

Все то, что еще два года назад, когда случился августовский «путч», Ельцин жестоко осуждал и критиковал, и все, что он громко назвал с трибуны преступлением против народа, — именно эти шаги, именно эту технологию он берет на вооружение. «Путчисты» вышли против политики Горбачева с армией без боевых патронов — они боялись случайно пролить невинную кровь. Ельцин же ничего не боялся и отдал палить по Белому дому боевыми снарядами из танков.

Есть корейская притча (ее позднее преобразует в сказку Евгений Шварц) о том, что неким городом управлял дракон, и от дракона этого все горожане очень страдали. Но древнее поверье утверждало, что победить дракона можно только одной ценой — победитель сам превращался в кровожадного дракона… Кажется, весь «ельцинский» период новейшей истории идет по этой схеме…

Да, он придумал! Своим президентским указом он просто распустит парламент. Вот и все. Надо только грамотно подготовить этот указ. В полной секретности. Так, чтоб о существовании этого указа не знал ни один лишний человек… ни один! Иначе провал неминуем.

Авантюра? Подковерная борьба? Хитрая, хорошо просчитанная интрига.

А что, разве во времена династии русских царей Романовых не случались дворцовых переворотов?

Он подготовит такой дворцовый переворот. И станет монархом. Единоличным царем России.

ИЗ КНИГИ Б.ЕЛЬЦИНА «ЗАПИСКИ ПРЕЗИДЕНТА»:

«Начало сентября. Я принял решение. О нем не знает никто. Даже сотрудники из моего ближайшего окружения не догадываются, что принципиальный выбор мною уже сделан. Больше такого парламента у России не будет.

Я знал, что утечка информации недопустима. Информация о том, что президент распускает парламент, может стать спичкой, поднесенной к бочке пороха.

Для начала необходимо было юридическое обеспечение указа о роспуске парламента. Я нажал кнопку прямой связи с Виктором Илюшиным и попросил его зайти. В голове у меня была готова и модель дальнейших действий и примерная схема указа.

Я попросил Илюшина подняться ко мне. Это значит, я запускаю машину. Теперь отлаженная команда профессионалов начнет работу. Пока Виктор Васильевич поднимается со второго этажа ко мне на третий, еще есть минута, я могу еще все остановить. Но даже мысли такой у меня не возникает. Заходит Илюшин, я в нескольких словах формулирую задание, внимательно смотрю на него. Он спокоен, как обычно. Будто получил задание подготовить указ о заготовке кормов к грядущей зиме. Он задает несколько вопросов: сколько человек подключать, до какой степени они могут знать общую суть документа, в какие сроки проект указа подготовить. Я отвечаю: количество людей — минимум, работают по отдельным разделам, общую суть не должен знать никто. Срок — неделя. Он кивает головой, уходит. Работа начинается.