Джем и Дикси - Сара Зарр Страница 52

– Между нами ничего не было, – произносит она. – Я не та, кем ты привыкла меня считать.

Она опускается на кровать и начинает развязывать шнурки. Освободив язычки, она позволяет ботинкам свободно упасть на пол.

– А кем я тебя считаю, Дике?

Развернув стул, я отталкиваюсь пятками и еду на нем по ковру вперед, поближе к ней. Она щурится, наблюдая за мной:

– Что ты творишь?

– Так кем я тебя считаю, по твоему мнению? – спрашиваю я еще раз.

– Ты думаешь, что я… – Замолчав, она вцепляется в подушку и кладет ее себе на колени. – Я думаю, что ты считаешь меня злой и вредной. Я думаю, что ты считаешь меня проституткой. Я думаю, что мое присутствие тебя выводит. Я… – Ее голос срывается, и она изо всех сил сжимает несчастную подушку в руках. – Я думаю, что ты считаешь меня отвратительной сестрой, Джем.

Я хочу остановить ее – немедленно, прямо сейчас. Сказать ей, что это не так, что она ошибается. Но она не дает мне вставить ни слова.

– Я знаю. Я и правда ужасная сестра. Я проторчала с Райаном всю ночь, я терпела все его дурацкие истории только для того, чтобы ты поверила, что я уже не вернусь. Я оставалась с Райаном столько, сколько могла, пока он не наскучил мне до смерти своими глупыми историями, потому что я хотела, чтобы ты думала, что я не вернусь. Мне так хотелось, чтобы ты почувствовала, каково это… – она всхлипывает и вытирает набежавшие слезы, – каково это, когда тебя бросают. Так, как ты собираешься бросить меня.

– Но я не хочу бросать тебя, Дикси. Ты – не то, с чем я хочу прощаться.

– Тогда почему, Джем? Почему ты не можешь остаться? – захлебывается слезами Дикси. – Это все из-за мамы? Ей станет лучше, ты же знаешь. Ей всегда становится лучше. Мы каждый раз находили способ справиться с этим, помнишь?

– Я знаю. – А потом я говорю о том, что действительно чувствую, и это звучит просто ужасно и эгоистично. – Я не могу вернуться туда. Я сама не понимаю, что именно я ищу, но дома я этого точно не найду. Я больше не могу ждать. Я готова изменить и себя, и свою жизнь. Я поняла это с самого начала, когда впервые увидела папин рюкзак.

– Но у тебя его больше нет. Ты не сможешь уйти без него, Джем.

Оттолкнувшись ногами, я придвигаюсь еще ближе, пока наши колени не сталкиваются.

– Почему ты оставила его мне? – шепчет Дикси, снова вытирая лицо.

– Потому что тебе нужно вернуться домой.

– Но что ты будешь делать? Деньги нужны тебе намного больше, чем мне.

Я смотрю на сестру, на это раскрасневшееся, мокрое от слез лицо и понимаю, что это не так. Я хочу, чтобы Дикси вернула эти деньги и пришла домой как герой, отобравший сокровище у слетевшей с катушек Джем.

– Есть еще кое-что, – говорю я. – Я очень хочу, чтобы ты знала: я не такая же, как мама и папа. Ты значишь для меня намного больше, чем эти деньги.

Отодвинувшись от меня, Дикси садится в середине кровати, скрестив ноги. Обняв подушку, сестра поднимает и прижимает ее к себе так, что мне видны только ее нос и глаза.

– Я знаю, Джем. Я вижу, что ты не такая же.

– Если ты не хочешь возвращаться назад, если ты хотя бы чуть-чуть сомневаешься, я могу… – Я собираюсь сказать, что смогу помочь ей, но это неправда. Пока что я понятия не имею, как помочь себе, не то что ей. И я продолжаю: – Я могу найти кого-то, кто сможет тебе помочь.

Покачав головой, она откладывает подушку в сторону:

– Я же говорила тебе: мы всегда находим способ справиться с зависимостью. Маме обязательно станет лучше.

Кажется, этого ей и правда достаточно. Кто знает, может, это я хочу слишком многого. Или просто не нахожу в себе сил справиться со своей жизнью.

Хотя… нет, это не так. Я сильная. Я смогу справиться в одиночку. Я не знаю, что держит меня на плаву – моя сила или слабость, заставляющая меня бежать от проблем. Быть сильным – самое лучшее и безопасное решение, но это далеко не единственный способ выжить.

– Ты больше не будешь покупать эти таблетки в школе, – произношу я, – ни для мамы, ни для кого-то еще.

– Хорошо.

– В следующем году ты сможешь выйти на работу, так что сосредоточься на выпускных экзаменах, и…

– Я знаю.

– И еще кое-что. Об этом ты точно ничего не знаешь.

– Что случилось? – Округлив глаза, Дикси снова притягивает к себе подушку.

– Мы потеряли часть денег, Дикси. И папа с ума сойдет, когда поймет сколько. Пропало намного больше, чем мы потратили. – Немного отодвинувшись на стуле, я делаю глубокий вдох. – Я взяла из рюкзака семь тысяч долларов. И затем случайно выбросила их вместе со своими старыми вещами.

– Боже мой! – Дикси в ужасе прикрывает рот. – Джем, мы влипли по уши!

– Просто скажи ему, что это моя вина. Или я скажу ему это сама. Пусть попробует найти меня. Дадим ему шанс.

И мне нисколько не страшно. После всего, что мы пережили, мне кажется, что меня уже ничто никогда не сможет напугать.

Руки Дикси бессильно падают на кровать.

– Зачем ты взяла эти семь тысяч? Ты ведь не собиралась рассказывать мне об этом?

– Это был мой план отступления.

– О котором ты не собиралась мне рассказывать, – потерянно повторяет она.

– Я знаю. Я… Прости.

И тут по ее лицу медленно расползается широкая улыбка.

– Ну и стерва же ты, Джем. Я и не думала, что ты можешь быть такой коварной. Вся в меня! – Ее улыбка снова гаснет. Сестра опускает глаза: – Черт, я думала, что ты хорошая. Ты – хорошая, я – плохая.

Я касаюсь ее лица, беру его в свои ладони и вспоминаю, какой наивной она была когда-то, как верила мне, когда собиралась идти за мной в Нарнию, лететь за мной на Марс. Как всегда заботилась о том, чтобы наши сухие пайки были одинаковыми. Как мы держались за руки на всех ее рисунках.

– Это так не работает, Дикси.

– Да, – отвечает она. – Похоже на то.