Кобо Абэ. Собрание сочинений в 4 томах. Том 3. Тайное свидание. Вошедшие в ковчег - Кобо Абэ Страница 51
Кобо Абэ. Собрание сочинений в 4 томах. Том 3. Тайное свидание. Вошедшие в ковчег - Кобо Абэ читать онлайн бесплатно
«Кончайте быстрее, прошу вас. Прием».
«Проигравшие ушли с площадки, и по знаку судьи начался второй забег. Тот больной — наверное, паралитик — все цеплялся за плечи соседей и мешал остальным. До четвертого забега все шло как следует — каждый раз оставалась треть участников. Кое-кто стал собираться домой. Но после пятого все пошло как-то странно. Можно продолжать? Прием».
«Мы слушаем вас. Продолжайте. Прием».
«Благодарю вас. Наконец осталось одиннадцать человек. Сначала, когда десять участников, не считая паралитика, взяли старт, все шло хорошо. Но, чуточку не добежав до финиша, они разом остановились. Что же произошло дальше? Как вы думаете? Они стали дожидаться, пока их догонит еле передвигавшийся инвалид. Увидев, что он вошел в синий сектор, остальные устремились туда же. Странный психологический акт, не правда ли? Примета у них такая была, что ли, или сыграло роль стадное чувство — мол, погибать, так вместе. И, как ни странно, выпал синий цвет. Все одиннадцать человек выжили и вернулись на старт. Но вручать приз пока было некому. Поскольку в том, что происходило, нарушений правил не было, судья возражать не мог. В шестом забеге произошло то же самое. Немыслимо, но в седьмом забеге все повторилось вновь. Становилось жутковато. Дождь усиливался, зажглись фонари, хотя до вечера было еще далеко, и даже всегда неугомонные школьники притихли, став похожими на окружавшие спортивную площадку мешки с песком. Во время восьмого забега устроители решили посовещаться. И вот тут-то неожиданно снова раздались автоматные очереди. Не началась ли истерика у того, кто отвечал за магнитофон? У паралитика вдруг подогнулись колени, он ткнулся носом в землю и завалился набок. Кто-то засмеялся, не поняв, что произошло. Школьный врач с медицинской сумкой подбежал к упавшему, но было уже поздно. Игру, разумеется, прервали. Неужели в этом и состоит борьба за выживание, как вы считаете? Прием».
«Что же стало с мотороллером? Прием».
«А-а, с призом? Кажется, его решили разыграть по жребию между десятью выжившими. Однако родственники паралитика обратились с жалобой, утверждая, что, поскольку все выжившие каждый раз ждали, какой цвет выберет старик, а он умер, их тоже следует считать умершими. Логично, правда? В результате мотороллер, кажется, до сих пор хранится в школе. Странная история, верно? Прием».
«Что же вы хотели сказать своей историей? Прием».
«Сам не пойму. Просто представления не имею. И именно поэтому хочу встретиться и поговорить. А вы понимаете? Прием».
Мы все растерянно рассмеялись. Из переговорной трубки раздался звук, будто из воздушного шарика выпускают воздух. Это смеялся прежний Тупой Кабан.
Мы сходили за оружием на склад. Каждый вооружился в зависимости от того, как оценивал обстановку. Продавец насекомых взял реконструированный мной небольшой пистолет. Хотя, если он собирался припугнуть противника, лучше было бы, пожалуй, захватить более крупное, бросающееся в глаза оружие. Возможно, во время переговоров по рации он только делал вид, что верит Тупому Кабану, а на самом деле предполагал худшее. А может быть, дело просто в его пристрастии к огнестрельному оружию. Зазывала долго колебался и в конце концов выбрал газовый пистолет, предназначавшийся для самообороны. Хоть я и называю его пистолетом, на самом деле это был обыкновенный аэрозольный баллончик, к которому я приделал спусковой крючок и увеличил дальность действия. Он тоже рассчитан не на запугивание, а на практическое применение, но с его помощью можно только лишить противника способности атаковать, а убить или даже ранить нельзя. Зазывала был не столь агрессивен, чтобы брать огнестрельное оружие, но, видимо, все же чувствовал необходимость в реальном средстве защиты. На ножи и самострелы он даже не взглянул.
Мы с женщиной взяли по самострелу. При выборе оружия исходят из предположения, каким будет бой, и в то же время сам выбор уже определяет его характер.
Чтобы утихомирить бродячих собак, обитающих на свалке, я захватил мелко нарезанной сушеной рыбешки, порядком подпорченной (раз в неделю я покупаю ее на рынке почти даром для кормления собак), и мы вылезли из люка. Дул обжигающий ветер, точно кто-то отдернул невидимый занавес. Воздух был наполнен шуршанием шин мчащихся по бетону автомобилей. Приоткрыв дверцу автомашины, маскировавшей вход в каменоломню, я стал бросать собакам еду. Во время кормежки тоже нужно полаять, и, хотя это совсем не похоже на мой вой, в котором слышится властность вожака, заставляющая собак подчиниться, эффект примерно такой же. Продавцу насекомых и зазывале, дожидавшимся сзади, я подал знак, что опасность миновала. Пока стая собак повинуется мне, реальная власть над входом и выходом в моих руках.
— Когда вернетесь, посигнальте. Я выйду вас встретить.
— Если можно, постарайтесь обойтись без неприятных сюрпризов.
Помахав рукой, продавец насекомых и зазывала поспешно залезли в джип. Возможно, почувствовав, что происходит нечто необычное, собаки грызлись из-за еды особенно ожесточенно. Я провожал машину взглядом, пока красные огни не исчезли за опорами эстакады. Скоростная автострада, точно поля шляпы, закрывала обзор, и неба было не видно. Дождь, кажется, прекратился, но горизонт заволокли густые тучи. Лишь фонари справа, в рыбачьем порту, указывали, где находится море. Движение на автостраде не прекращалось ни на секунду. Как раз то время, когда по ней мчатся тяжелые грузовики, рассчитывающие первыми попасть утром на Кюсю. По морю на восток плыла баржа, груженная галькой.
Возвращаясь в ковчег, я представлял, что будет, если оба наших посланца не вернутся назад. Потянутся дни наедине с женщиной, жизнь в мире, подобном сладкому и ароматному банановому сиропу. Женщина шла рядом в красной юбке из искусственной кожи, на кончике хорошенького носика, уютно устроившегося между большими глазами и нежными губками, выступил пот. Я пожирал ее взглядом голодной гориллы. Я должен прямо сейчас, не дожидаясь, пока с нашими посланцами на переговорах что-то случится, сделать так, чтобы мы ощутили себя в банановом сиропе.
Достаточно взорвать динамит. Тогда все пути, связывающие корабль с внешним миром, будут перерезаны. И посланцы, сколько бы ни крутились вокруг горы, уже никогда не смогут проникнуть внутрь. Нет, то, что я сделаю, коснется не только этих двоих — в моих силах запереться от всего мира, перечеркнуть весь мир. Мне известно заклинание, позволяющее скрыться от людей. Все равно катастрофа неизбежна, я всего лишь немного ее ускорю. И начну мирную жизнь юпкетчера… (Потом, возможно, я стану раскаиваться так, что буду готов разрезать себя на тысячу кусков и спустить в унитаз.)
Женщина мыла чашки. Из-под короткой юбки выглядывали ноги, будто выдутые из расплавленного стекла. Мы были вдвоем, но я почему-то не решался приблизиться к ней.
— Можно и потом, да я и сам бы это сделал.
Женщина перестала мыть посуду и несколько секунд смотрела на меня безо всякого выражения.
— Потом? А что сейчас?
— Не понимаю.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments