Самое время для новой жизни - Джонатан Троппер Страница 51

– Нет. Если бы нашли, задавали бы вопросы, сказали бы нам, – ответил Чак.

– Но что-то они определенно знают, – подытожил я.

– Да ну? – сказал Чак, и мы покатились со смеху.

– Кончай, старик. Мне больно смеяться, – взмолился я.

– Не смешно, – Элисон, однако, продолжала хихикать. – Возможно, мы серьезно влипли.

– Чего тогда хохочешь? – подначил ее Чак.

– Над своей жизнью хохочу, – ответила Элисон с глубоким вздохом, вызвавшим новый приступ смеха.

– Этот парень, – сказал я, – лишил какую-то деревню местного дурачка.

Опять гогот.

– Поверить не могу, – Линдси подошла и присела ко мне на диван. – Вы двое его просто разъярили.

– Думаешь? – усомнился Чак.

– Держу пари, у него есть проблемы посерьезнее, – отмахнулся я.

– Да уж, – сказала Линдси уже без улыбки. – А у нас?

– О чем ты? – спросила Элисон.

– Им что-то известно. Чак прав, Джека они не нашли, но, видимо, подозревают, что мы имеем отношение к его исчезновению. Поэтому помощник шерифа так интересовался вашими синяками и окровавленной курткой. Искал свидетельства применения насилия. А значит, кто-то его проинформировал.

– Возможны варианты, – принялся рассуждать Чак. – Первый: они знают, что мы похитили Джека, но доказательств нет. Второй: возможно, кто-то слышал, как Джек пару ночей назад все тут перевернул вверх дном, и этот кто-то сообщил в полицию.

– В таком случае полиция заявилась бы уже давно, – возразил я.

– Сьюард, – сказала Элисон.

– Что?

– Сьюард. Похоже, он.

Как только Элисон произнесла его имя, мы все поняли, что она, вероятно, права. В конце концов, Сьюард знал или подозревал о нашей причастности с самого начала, а после эпизода с пейджером Чака вряд ли сидел сложа руки и спокойно наблюдал за развитием событий. Он слишком зависит от Джека, поэтому ухватится за любую зацепку, особенно поймав Чака на откровенной лжи.

– Думаешь, он позвонил в управление округа? – уточнил я.

– Почему бы и нет? – ответила Элисон. – Сказал им, мол, имею основания считать этих ребят замешанными в похищении, и попросил пойти разведать. И прекрасно знает: пойдут и разведают. Что им еще делать?

– Логично, – согласился. – Ну а нам-то что делать?

Будто в ответ на мой вопрос зазвенел телефон, Линдси подхватила переносную трубку, брошенную кем-то на лестнице, и сказала тихо “алло”. Конечно, по законам жанра звонить должен был Сьюард, полицейские или даже Джек, решивший сообщить наконец о своем местонахождении. Но дело происходило в реальной жизни, которая тем и отличается от кинематографа, что редко действует по сценарию.

Линдси не изменилась в лице, нет, лицо ее скорее застыло, превратилось в непроницаемую маску: едва уловимый спазм мельчайших мимических мускулов, заметный только человеку, очень близко знакомому с Линдси. Кто звонит, оставалось загадкой, однако всем было очевидно, что с предшествовавшим разговором это никак не связано. Мне было очевидно и другое: Линдси звонок обеспокоил.

– Привет, – сказала она без выражения. – Как поживаешь?.. А, да?.. Правда?.. Нет, он в порядке, в порядке… да.

По спине пробежал внезапный холодок, будто чуть слышно охнула душа, когда Линдси взглянула на меня и протянула трубку со словами:

– Это тебя.

– Кто там? – промямлил я, забирая трубку. – Алло?

– Бен?

Сара. Вот блин. Еще мгновение Линдси смотрела на меня, потом ушла в кухню.

– Привет, – сказал я.

– Кто там? – спросил Чак нетерпеливо.

Я прикрыл трубку рукой, шепнул: “Сара”. Пока они с Элисон обменивались недоуменными взглядами, Сара продолжила:

– Я волновалась за тебя.

– Почему?

– Ты ведь звонил мне, помнишь? Из больницы.

– Ах да. А как ты меня здесь нашла?

– Ты сказал, что находишься в горах. Другого места в горах, где ты мог бы быть, я не знаю. А номер сохранился в записной книжке.

Я вздохнул.

– Не следовало звонить тебе, конечно. Но меня накачали какими-то сильными лекарствами…

Чак с Элисон переглянулись и тоже деликатно удалились в кухню.

– Я волновалась, – повторила Сара тихо.

– Понимаю, но со мной ведь все в порядке.

Что угодно отдал бы, лишь бы не говорить с ней сейчас.

– Прекрасно! – В голосе Сары послышалось раздражение. Я, конечно, причинил ей боль.

– Послушай… – Я чувствовал себя последним мерзавцем. – Ужасно не хочу показаться грубым, но не могу сейчас занимать телефон…

– Разумеется, – голос Сары заледенел. – Ни в коем случае не хотела тебе помешать.

Я решил, что ответ на ее прозрачный намек затянет дискуссию, и сказал только:

– Знаю.

– Отлично. Будь любезен, если тебе когда-нибудь еще придет в голову позвонить мне, не вздумай.

– Понял.

И как только меня угораздило набрать ее номер? Похвастаться благоразумием я никогда не мог, но вот так добровольно отдать себя на растерзание…

– И впрямь, видно, тогда окосел, – пробормотал я.

– Что, прости?

– Ну ладно, – и я нажал “отбой”.

Не будь я так измучен, зашвырнул бы трубку в другой угол гостиной. Столько поводов для расстройства принес этот разговор, я даже затруднялся с ходу в них разобраться. Совсем не хотелось жестко обходиться с Сарой, и причинять боль Линдси не хотелось, однако, сделав идиотский сентиментальный звонок с больничной койки, я, похоже, умудрился осуществить и то и другое. Без всякого предупреждения перед глазами поплыло, закружилась голова. Я снова лег на диван, прикрыл глаза. Комната вращалась. Это дошла недавно принятая доза кодеина. Итак, я в разводе. Плохо. Не потому, что я по-прежнему привязан к Саре, просто развод определенно сигнализирует: в моей жизни начинает происходить необратимое. Перемены я никогда не жаловал, и звонок Саре – лучшее тому подтверждение. Я, кажется, намеревался встать с дивана и пойти объясниться с Линдси, но кодеин пленных не берет, и без дальнейших предисловий я провалился в черный сон без сновидений.