Message: Чусовая - Алексей Иванов Страница 51

«…Роду безвестного, но душою великой», — сказал о Ермаке русский историк Карамзин.

И вправду, рода он был безвестного. До его появления у Строгановых мы о нём ничего не знаем. Черепановская летопись утверждает, что дед Ермака Афанасий Григорьевич Аленин был суздалец, пособник муромских разбойников, и умер в тюрьме. Сын Афанасия Григорьевича Тимофей, спасаясь от гнева властей, ушёл жить в дальние строгановские вотчины на реку Чусовую, а внук — Василий, будущий атаман, — водил строгановские струги по Каме и Волге. (Впрочем, может быть, Ермака звали и не Василий. Называют и другие имена — Ермолай, Герман, Ермил, Еремей и тому подобное.) Но по какой-то причине Василию Аленину пришлось круто переменить жизнь, бежать с Чусовой — и он становится атаманом волжских разбойников по прозвищу Ермак.

«Ермаком» назывался артельный котёл. По преданию, атаман приказывал после набега всё награбленное складывать в котёл, а потом делить на всех поровну — за это и получил такое прозвище. Там, на Волге, Ермак и сошёлся со своими будущими сподвижниками — казацкими атаманами Иваном Кольцо, Богданом Брязгой, Никитой Паном, Саввой Болдырем, Черкасом Александровым, Матвеем Мещеряком, Яковом Михайловым.

Впрочем, о прозвище «Ермак» есть и другие версии. Писатель Валентин Распутин в очерке «Тобольск» пишет: «Вот и сам Ермак — не было в святцах такого имени, стало быть, кличка. Но откуда она взялась — от созвучия ли с именем, или действительно от артельного котла, называвшегося ермаком, когда будто в молодости кашеварил в волжской ватаге будущий завоеватель Сибири, или откуда-то ещё. Кажется, никто не оспаривает, что в поход он шёл Ермаком. Но в татарском языке есть это слово, означающее прорыв, проран. И если согласиться с историком прошлого века Павлом Небольсиным, что Ермак и прежде своего звёздного прорыва бывал на Чусовой и знал пути в Зауралье, не мог ли он в таком случае сталкиваться с татарами в коротких набегах раньше и получить свою кличку от них за военную удаль?»

Волжская вольница долго испытывала терпение Ивана Грозного, и наконец это терпение лопнуло. Казаки бесшабашно разграбили и перебили ногайское посольство, подкараулив его возле устья реки Самары. С посольством был посланник Пелепелицын, который сумел спастись чудом. Но царь в досаде «сорвал сердце» на злосчастном Пелепелицыне и сослал его воеводой в глухую Чердынь. Всех казаков, участвовавших в той резне, Иван Грозный скопом заочно приговорил к смерти. (Впрочем, имя Ермака тогда не было названо.) Чтобы покарать казаков, царь послал на Волгу орлёные полки грозного воеводы Ивана Мурашкина. По Волге поплыли плоты с виселицами, на которых качались изловленные казаки.

В это время строгановским городкам страшные бедствия причиняли набеги сибирских татар и их данников — вогульских князей.

Сибирским ханством управляли татары враждующих династий Шейбанидов и Тайбугинов. Татары были пришлым народом, чуждым местным жителям — вогулам и остякам. Власть их держалась только на саблях воинских отрядов.

Шейбаниды были потомками Шыбана, пятого сына Джучи-хана. Менее знатную династию Тайбугинов основал хан Кызыл-Тын. Шейбаниды правили Восточным улусом развалившейся Золотой Орды. Их столицей стала Бухара. Тайбугины (хан Он-Сон и его сын хан Иртышак) перенесли свою столицу из Чинги-Туры (Тюмени) в Искер, основанный на Иртыше местными жителями ещё в XI–XII веках. Тайбугин хан Махмет в 1495 году убил хана Ибака (кстати, сам Ибак убил хана Ахмата, который в 1480 году проиграл Ивану III «стояние на Угре») и тем самым «отложил» Сибирское ханство и от Шейбанидов (Бухары), и от Казани. Последними Тайбугинами стали ханы Едигер и Бек-Булат, вместе управлявшие своим государством из Искера. Едигер, боясь хана Кучума, Шейбанида, в 1556 году признал себя подданным Ивана Грозного. Ставленник бухарского хана Абдаллаха II (Шейбанида) хан Кучум в 1663 году сверг Едигера и «отложил» Сибирское ханство от Руси. Едигера и его советников, перебив им железными палками позвоночники, бросили на съедение дикому зверью живьём. Русского посланника Кучум велел убить и отослать труп в Москву, а русскому царю Кучум передал, что если тот хочет с ним жить в мире как с равным себе правителем, то Кучум будет жить с русским царём в мире, а хочет русский царь воевать — Кучум будет воевать.

Естественно, что Чусовую Кучум считал своей вотчиной, не признавая никаких Строгановых, и собирал дань с чусовских вогулов, а для защиты своего права на сбор дани постоянно отправлял своих военачальников в набеги на строгановские городки.

Первым для чусовской вотчины Строгановых стал набег татарского мирзы Бегбелия (в других источниках он пелымский князь Бегбелей Ахтаков или Агтаков). Свой первый набег он совершил в 1572 году. «…Нечаянно подошёл под Чусовской Строгановский городок и оттоль, учиняя нападение на Сылвенский острожек и прочие и селения и деревни, и многие выжег и разорил и убиение учинил», — писал в 1761 году строгановский историк П. С. Икосов.

В 1573 году на Чусовую пришёл «царевич Маметкул» — племянник сибирского хана Кучума. Чусовской Городок он взять побоялся (по легенде, его отогнала молитва Трифона Вятского), не дошёл до него четырёх вёрст, но разорил всю округу. По некоторым источникам, в этом же году свой набег повторил «злокозненный дьявол, злой и безбожный вогульский мурза Бегбелей Агтаков». Возможно, это был один набег, когда данник-вогул Бегбелий «проторенным путём» привёл на Чусовую своего хозяина-татарина.

Источники называют имена весьма противоречиво. Тот же Бегбелий в 1573 году попал в плен и принял русское подданство, а также одновременно был ранен и умер, что не помешало ему совершить ещё один набег на Чусовской Городок в 1581 году.

О 1581 годе строгановская летопись сообщает: «…злочестивый и безбожный царь пелымский ярости многие наполнился, но и паки зверострашием объят бысть и умысли злохитрое коварство в сердцы своём… подозва с собою буйственных и храбрых и сильных мурз и уланов Сибирской же земли со множеством вой, он же злый по неволи взя с собою сылвенских и косвинских и иренских и инвенских и обвинских татар и остяков и вогулич и вотяков и башкирцов множество, и прииде с вой своими яряся на пермские городы…» Это был набег пелымского князя Алегирима (Аблыгерима).

Пелымский князь Аблыгерим в конце XVI века был изловлен чердынским воеводой и казнён.

По другим источникам, набег 1581 года возглавил всё тот же неукротимый Бегбелий (Ахтаков), который под Чусовским Городком был разгромлен дружиной Ермака.

Грандиозным был набег пелымского князя Кихека в 1582 году. Кихек разорил Чусовской Городок, Сылвенский и Яйвинский острожки, Пыскорский монастырь, Соликамск и Чердынь и даже совсем далёкий Кай-городок на Каме. Устоял лишь Орёл-городок, где на стенах отважно сражались Семён, Максим и Никита Строгановы: «…и мужественно и единомышленно стояху в великом ото окаянных притужании и бьяхуся крепко и мужественно…» Источники говорят ещё и о набеге то ли пелымского князя, то ли татарского мурзы Алея, который тоже случился в 1582 году, в сентябре.