Театр Шаббата - Филип Рот Страница 51

Хотя его паранойю, пожалуй, не стоило преувеличивать. Никогда она не достигала по-настоящему необъятных размеров — чтобы ненависть пропитывала собою мысль, становилась ее отравленным наконечником, разгоралась без всякого повода. А теперь это была паранойя и вовсе средненькая, как у всех, довольно драчливая и задиристая, но, в общем-то, траченная жизнью и уставшая от себя самой.

Между тем его опять начинала бить дрожь, и в утешение у него теперь не было даже едкого запаха Росы и связанных с ним ностальгических воспоминаний. Теперь, когда это опять завладело им, а это, то есть желание больше не жить, опять завладело им в подвергнутой обыску комнате Деборы, избавиться от него волевым усилием будет уже невозможно. Это желание стало его попутчиком, оно сопровождало его по пути к метро. И хотя он не ходил по этим улицам несколько десятков лет, сейчас он их не видел, настолько был занят тем, чтобы не отстать от своего желания умереть. Они шагали в ногу под армейскую песенку, засевшую у него в голове, как двадцать пятый кадр, еще с Форт-Дикса, где его обучали убивать коммунистов, когда он перестал ходить в море.

У тебя был хороший дом, но ты ушел —

И ты прав!

У тебя был хороший дом, но ты ушел —

И ты прав!

Отставить разговоры, раз-два,

Отставить разговоры, три-четыре,

Отставить разговоры, раз-два-три-четыре,

Три-четыре!

Желание больше не жить спустилось вместе с Шаббатом по эскалатору и, после того как он купил жетон, проследовало за турникет; и когда он сел в поезд, оно устроилось у него на коленях и, глядя ему в глаза, принялось постукивать по его скрюченным пальцам. Эта маленькая свинка вскрыла вены, эта маленькая свинка надышалась порошка для сухой чистки, эта маленькая свинка наглоталась снотворного, эта маленькая свинка, что родилась в море, попрыгала на волнах и утонула.

Шаббат и его желание больше не жить, пока доехали до центра, составили некролог:

СКОНЧАЛСЯ МОРРИС ШАББАТ,

КУКЛОВОД,

64 года

Моррис (Микки) Шаббат, кукловод и в прошлом директор театра, который, оставив свой скромный след в культуре, исчез из авангардистской театральной среды и многие годы прятался, как беглый преступник от наказания, в Новой Англии, умер во вторник на тротуаре около дома номер 115 по Сентрал-Парк-Уэст. Он выпал из окна восемнадцатого этажа.

Причиной смерти стало самоубийство. Так показала Роса Компликата, с которой м-р Шаббат занимался анальным сексом за несколько секунд до того, как покончил с жизнью.

Миссис Компликата проходит по делу как свидетельница.

Миссис Компликата показала, что перед тем, как выпрыгнуть из окна, он дал ей две пятидесятидолларовых банкноты за совершение с ним полового акта в извращенной форме. «Но член не есть твердый», — добавила свидетельница, утопая в слезах.

Условное наказание

Мистер Шаббат начал свою карьеру уличным артистом в 1953 году. Обозреватели, освещающие вопросы индустрии развлечений, считают Шаббата тем самым «недостающим звеном» между респектабельными пятидесятыми и буйными шестидесятыми. Некий культ возник вокруг его «Непристойного театра», где мистер Шаббат, показывая скабрезные сценки, вместо кукол использовал собственные пальцы. В 1956 году в связи с неприличным поведением в общественном месте против него было возбуждено уголовное дело, и хотя его признали виновным, он отделался штрафом и условным наказанием — 30 дней лишения свободы. Если бы он отбыл его вовремя, как знать, возможно, это способствовало бы его исправлению.

Пользуясь покровительством Нормана Коэна и Линкольна Гельмана (см. некролог Л. Гельмана на стр. В7, колонка 3), мистер Шаббат в 1959 году поставил весьма невыразительный спектакль «Король Лир». Никки Кантаракис в роли Корделии заслужила похвалу критики, но сам Шаббат в роли короля Лира был назван критиками «самоубийцей с манией величия». Всем зрителям на входе раздавали переспелые помидоры, и к концу спектакля на костюме мистера Шаббата не осталось живого места.

Свинья или перфекционист?

Мисс Кантаракис, выпускница Королевской академии драмы, звезда «Подвальной труппы» и жена главного режиссера, ушла из дома в ноябре 1964 года и не вернулась. Судьба ее остается неизвестной, не исключено, что она была убита.

«Свинья Флобер убил Луизу Коле, свою возлюбленную», — сказала в интервью по телефону графиня Плисситас, аристократка и феминистка. Графиня Плисситас хорошо известна как автор беллетризованных биографий знаменитых писателей и артистов. Сейчас она работает над биографией мисс Кантаракис. «Свинья Фиццжеральд убил свою жену Зельду, — продолжала графиня, — свинья Тэд Хью убил Сильвию Плат, а свинья Шаббат убил Никки… Какими способами он это делал, вы можете прочесть в книге „Никки: как свинья убила актрису“».

Бывшие актеры «Подвальной труппы», с которыми мы беседовали, сошлись на том, что мистер Шаббат был безжалостен к своей жене. Все они надеялись, что когда-нибудь она не выдержит и убьет его, и были разочарованы, когда она исчезла, даже не попытавшись этого сделать.

Друг и сопродюсер м-ра Шаббата Норман Коэн, чья дочь Дебора, специалист по нижнему белью, стажируется в университете Брауна, сыграла главную роль в экстравагантном и тщательно подготовленном представлении «Прощайте, полвека мастурбации», разыгранном мистером Шаббатом за несколько часов до того, как он прыгнул навстречу своей смерти, рассказывает совсем другое. «На самом деле Микки был очень милым человеком, — говорит мистер Коэн. — Никогда никому не доставлял неприятностей. В какой-то мере индивидуалист, но для каждого у него находилось доброе слово».

Первая подлость от шлюхи

Прежде чем стать кукловодом на Манхэттене, мистер Шаббат прошел хорошую выучку в публичных домах Центральной и Южной Америки, а также на Карибах. Он никогда не пользовался резинкой и чудом избежал венерических заболеваний. Мистер Шаббат часто вспоминал свою первую шлюху.

«Я выбрал по-настоящему интересную, — рассказывал он однажды попутчику в метро. — В жизни ее не забуду. Да свою первую шлюху в любом случае никогда не забудешь. Я выбрал ее, потому что она была похожа на киноактрису Ивонн де Карло. Ну так вот, представьте себе: я выбрал, и меня всего трясет. Дело происходит в старой Гаване. Я помню, как это было великолепно, как романтично. Эти улочки, эти разрушающиеся дома с балконами. Самый первый раз. До этого никогда не имел дела с женщинами. И вот я с этой Ивонн. И мы начинаем раздеваться. Помню, я сидел на стуле у двери. Больше всего запомнилось ее красное нижнее белье: красный лифчик и красные трусики. Это было что-то фантастическое. Потом помню, как я лежу на ней. Потом помню: только все кончилось, как она говорит: „Слезай с меня!“ По-моему, это подло. „Слезай с меня!“ В дальнейшем не всегда так бывало, но поскольку так случилось в первый раз, я думал, что всегда так и будет, и слез. „Кончил? Убирайся!“ Даже среди шлюх попадаются такие стервы. Никогда этого не забуду. Я подумал: „Ладно, не все ли равно?“ И все-таки мне показалось, что в этом есть что-то нехорошее, какая-то враждебность. Откуда парню из кубрика было тогда знать, что, какие бы они ни были хорошенькие, по крайней мере одна из десяти окажется злобной дрянью?»