Отсутствие Анны - Яна Летт Страница 51

Карусель была видна издалека – трехъярусная, круглая, она напоминала праздничный торт. Первый ярус был уставлен каретами, похожими на толстенькие тыквы, и лошадками с разноцветными плюмажами – синими, красными, зелеными. На втором ярусе лежали грудами шарики всех цветов и размеров – крохотные, меньше тех, что поселились в ее кармане, и огромные, размером с ребенка. На третьем ярусе клубилась тьма.

Старик, обогнавший ее по дороге сюда, осторожно высыпал свои шарики длинными многосуставчатыми руками сразу на второй ярус. Наверх он подниматься не стал.

Марна приблизилась к карусели и снова услышала стихшую было мелодию шарманки, напоминавшую о полинявших красках бродячего цирка, вкусе сладкой воздушной кукурузы и противном привкусе страха при просмотре старых ужастиков, в которых яркая маска клоуна всегда скрывала под собой зловещее, бледное лицо.

– Не жди, она скоро поедет, – ворчливо сказал старик, и Марна послушно ступила на карусель, держась за золотые поручни. Она хотела было попросить старика помочь и положить ее шарики сразу на второй ярус, но не решилась. Первый ярус оказался куда больше, чем она ожидала, и был наполнен людьми, то ли существовавшими, то ли нет. Улыбающиеся или хмурящиеся, с глазами, полными надежды или страха, они рассаживались по каретам и коням, дымчато дрожа и серебрясь в воздухе, исчезая в одном месте, перетекая, как вода, и появляясь в другом. Марна заколебалась: она вдруг подумала, что тот, кого она ищет, тоже может быть здесь, среди серебристых и мерцающих фигур.

– Не жди! – крикнул ей старик. – Убирайся оттуда, пока она не поехала. – Он уже ссыпал на второй ярус все свои шарики и теперь торопливо ковылял прочь, не оглядываясь.

Марна поднялась на второй ярус по винтовой позолоченной лесенке, и снова ей показалось, что она лезет вверх куда дольше, чем должна бы. Второй ярус весь был покрыт поблескивающим ковром из шариков, и она осторожно ступала между ними, чтобы не раздавить. Опуская на пол свои шарики – красный, зеленый, синий, – Марна бросила взгляд на парк, окружавший карусель, и ей показалось, что она видит его с вершины смотровой площадки в горах. Мимо, пощекотав ей щеку, проплыло облако, лениво шевеля рваными краями, как щупальцами медуза. Марна запрокинула голову. Над ней, равнодушная и холодная, лежала тьма – кажется, на мгновение в ней мелькнули и тут же пропали белые звезды.

Музыка шарманки заиграла быстрее, и Марна, огибая груды шариков, начала спускаться по лестнице. Она как раз ступила на пол первого яруса, когда мелодия шарманки оглушительно взвилась в небо, а Винтовая карусель начала движение. Марна рванулась, чтобы спрыгнуть с карусели на ходу, но в тот же миг мощное давление воздуха прижало ее к полу, не давая шевельнуть даже кончиком пальца. Она попыталась крикнуть и почувствовала, что губы и язык не слушаются.

Призрачным силуэтам людей, напротив, давление было нипочем: те из них, кто плакал или хмурился, заулыбались – сначала неуверенно, а потом во весь рот. Некоторые уже смеялись, как дети, громко и беспричинно. Марна с трудом скосила глаза и увидела, что, хотя карусель только тронулось, парк уже превратился в разноцветное размытое летящее пятно. В этом пятне, проступая из темноты, постепенно появились очертания смутно знакомых мест – серого городского двора, усыпанной снегом дороги до детского сада, звездного неба над головой, когда тебя везут на санках, солнечно-лимонного морского берега, солено-белых туманных очертаний гор, рядов школьных парт, скользкого паркета, больничных желтых стен… Казалось, она вот-вот сумеет сфокусироваться на чем-то одном и понять, откуда она помнит это, но воздух все сильнее давил на голову, и хотелось кричать…

А потом вдруг одна из призрачных серебристых фигур сорвалась с вороной лошадки с синим плюмажем на голове. За ней следовали две другие. Они были менее решительны и держались позади.

– Спасибо, – шепнула призрачная фигура так тихо, что Марна едва расслышала, и толкнула ее в плечо… Неожиданно чувствительно для кого-то настолько прозрачного, а потом еще и еще. Две другие, поколебавшись, присоединились к ней, и вот они налегли втроем, и картинки перед глазами пропали.

Марна вскрикнула, когда три фигуры, навалившись одновременно, толкнули ее достаточно сильно – за пределы карусели. Она успела подумать, что на такой скорости не соберет костей, а потом оказалась на траве – мягкой, безопасной, как матрас. Карусель летела над ней, поднимаясь все выше и выше по плавной широкой спирали.

Поднявшись с земли, Марна почувствовала, что еле держится на ногах – вот только она не собиралась падать, наоборот, невидимая сила как будто тянула вверх, в небо. Голова была легкой-легкой – легче, чем все остальное тело, и, казалось, стоит Марне на мгновение отвлечься, отбросить сосредоточенность, голова отделится от тела и полетит, как воздушный шар, невесомая, беспечная, холодная… Марна сделала осторожный шаг вперед, и ее ощутимо затошнило.

Карусель, на которую она еще несколько мгновений назад шагнула с такой беспечностью, уносилась ввысь – она уже была похожа на маленькую острую звезду далеко в темнеющем небе. Эта звезда была очень настоящей, не похожей на местные звезды, напоминающие пробоины в листе, сделанные ударом карандаша. Эта звезда была настоящей, она напомнила Марне о тишине раннего утра за городом – она не могла вспомнить каким, – о вкусе молока и чая, о холодной росе, о веселых криках ребенка под окном…

Карусель уносилась ввысь – Марне показалось, что она поняла причину новой необъяснимой легкости. Часть ее души унеслась вверх вместе с каруселью.

Марна не успела подумать о том, что делать с этим новым знанием, потому что вскоре ее окликнули. У нее за спиной стояла очень старая женщина – она выглядела старше, чем земля у них под ногами, чем небо над головой, чем воздух, которым они дышали. Она была ниже Марны на добрую голову, с длинными седыми волосами до пят. Держалась прямо, и сразу становилось ясно, что когда-то она была красивой, как сон. Седые волосы женщины были заплетены в две косы, перевитые кожаными лентами, разноцветными бусинами, перьями. На одной из кос Марна заметила высохшую птичью лапку. Платье на женщине было белым, очень простым, без украшений и вышивки. Яркий белый цвет среди темноты окружающего их мира бил по глазам, и Марна невольно сощурилась. Самым необычным в женщине было лицо – гладкое, без морщин, с огромными светлыми глазами. Глаза были настолько светлыми, что на мгновение Марна подумала, не была ли женщина слепой, но та кивнула в ответ на ее кивок.

– Винтовая карусель уже там, наверху, верно? – сказала женщина, становясь рядом с ней на цыпочки, и запрокинула голову. Женщина достала из кармана два елочных шарика, зеленых, глянцевитых, и, покатав между пальцами, сунула обратно в карман. – Что ж, им придется подождать следующего раза. Если он будет, разумеется.

Она повернулась к Марне, и что-то в ее лице изменилось.

– Пора тебе перестать блуждать в потемках. Идем со мной.

Она поманила Марну рукой и, не оглядываясь, пошла в глубь парка. Марна последовала за ней.

Колючие кусты расступались перед ними, камни откатывались с их пути с деловитым сухим перестуком. Они шли все глубже и глубже в парк, в темноту, и довольно быстро Марна поняла, что уже не сможет определить, ни где именно была карусель, ни откуда она пришла. Здесь все было одинаково бессветным – дорожка, деревья, небо, на котором не было теперь ни одной звезды, – когда Марна подняла голову, последняя как раз гасла, как будто кто-то невидимый с шипением потушил ее между пальцами, словно свечу.