Хорошее соседство - Тереза Энн Фаулер Страница 51

И постараться расслабиться.

Она совершенно точно этого хотела, несмотря на нудный голос в ее голове, убеждавший ее, что она нарушит клятву, данную Господу и родителям, разрушит любовь к будущему мужу, незапятнанную, чистую, и воспоминания о прошлом опыте будут неизбежно вторгаться в ее супружеские отношения. Но этот голос звучал издалека, из другого времени, когда она сама была другой. «А если мой будущий муж – Зай?» – отвечала она голосу.

Она что, всерьез решила выйти за него замуж?

Может быть. Когда-нибудь. Спешить все равно не нужно.

А если они расстанутся, думала она, что тогда? Неужели, если у них будет секс (конечно, будет, она так решила, и отступать не собиралась), она осквернит себя и предаст Господа? Неужели она испортит все, не сохранив себя для брака? Раньше она верила этому без вопросов. Теперь это казалось пропагандой – причем действенной, до сих пор дававшей о себе знать, как бы Джунипер ее ни отрицала.

Ха, думала она, моя мать ничего не испортила. У нее даже был ребенок от другого мужчины, когда она встретила Того Самого. В том, действительно ли Брэд – Тот Самый мужчина Джулии, Джунипер, несмотря на весь свой скептицизм, считала себя не вправе сомневаться.

Вот какой вопрос она обдумала как могла детально: в церкви Новой Надежды ее учили, что секс до брака – не просто плохая идея, это грех. Но есть ли разница в глазах Бога между сексом с тем, кого любишь, до свадьбы и сексом с тем, кого любишь, – после нее? Почему, если она приняла решение в здравом уме, приняла его сердцем, оно греховно? Бог же видит ее сердце.

И другой вопрос: почему церковь вообще рассматривает секс как товар, как единственный ресурс, который верующая молодая женщина вручает своему супругу? На собраниях для молодежи, которые она посещала, никто не говорил ни слова о том, что добрачный секс оскверняет мужчину. Юноши могут поддаться похоти, говорили на собраниях. Могут сделать неправильный выбор. Но никто и никогда не считал, что это отменяет их ценность в глазах будущей жены.

Как не раз говорила Пеппер, «это абсолютно патриархальное общество, и я не хочу, чтобы ты была его частью». Джунипер уже тогда соглашалась со словами подруги, но по-настоящему поняла их только теперь, когда Брэд начал вести себя так, словно она – его собственность, еще один объект его похоти.

Когда Ксавьер предложил пойти дальше бесконечных объятий и поцелуев, сделать то, чего так сильно хотят их тела, она согласилась. И вот этот момент настал. Как говорила Пеппер, «это надо пережить, а потом все будет хорошо, вот увидишь. Серьезно: это надо пережить. Первый раз может стать неприятным, но без первого не будет второго».

Пеппер была опытной.

Приехав на парковку, Джунипер увидела, что Ксавьер уже стоит у своей машины. Она опустила окно.

– Прости, что заставила ждать. Опять.

Он покачал головой.

– Нет, это я приехал пораньше.

– Поедешь со мной или следом?

– Следом. У меня все нужное в багажнике.

Он наклонился и поцеловал Джунипер. Потом посмотрел на нее самым чарующим взглядом и сказал:

– Я на тебя не давлю, сама знаешь.

Ее желудок сжала легкая судорога.

– Да, конечно.

– Хорошо.

Ксавьер сел в свою машину, и Джунипер поехала к небольшой площадке, где обычно парковалась, и вниз, по маленькой дороге, которая обрывалась неподалеку от хижины. Сегодня у них была возможность, и она собиралась ее использовать.

Пеппер произнесла свою сакраментальную фразу «это надо пережить» в тот день, когда сообщила, что у нее «огромная новость». Она как раз заключалась в том, что они с ее бойфрендом Майклом «сделали это», и было неловко и не особенно приятно, но с тех пор они повторили еще четырежды, с гораздо лучшим результатом. Пеппер сказала, что презервативы не так уж и ужасны, просто странно пахнут, и Майкл говорит, что это все равно что носить лабораторные перчатки – бо́льшая часть ощущений остается, но не все. «Не волнуйся, – заверила она Джунипер, – он целиком и полностью за безопасность. Уверена, и Зай тоже».

Пеппер любила Майкла. Пеппер занималась с ним сексом. Пеппер не считала, что осквернила этим себя или прогневала Господа. Она не забеременела. Не подхватила болезнь. Она была рада, что это произошло, и собиралась продолжать. У Джунипер все тоже могло сложиться так же просто. Могло. Она хотела, чтобы все сложилось. Все должно было сложиться.

А если первый опыт получится не таким, как, скажем, в «Пятидесяти оттенках серого», который они смотрели с Пеппер, а неловким, болезненным и вообще неприятным, она – думала Джунипер – будет радоваться уже тому, что это случилось в таком прекрасном лесу, в такой великолепный день и с таким удивительным юношей, как Ксавьер Алстон-Холт.

Подъехав к хижине, Ксавьер достал из багажника сложенное одеяло, гитару в тканевом чехле и рюкзак, в котором лежал их обед.

– Самое простое, – сказал он, – сыр, салями, хлеб, помидоры и… вот, – он вынул бумажный пакет, в котором лежала бутылка. – Белое вино. Нам не обязательно пить. Я просто подумал, что оно…

– Поможет нам расслабиться. Точнее, мне, – она знала, что он уже не девственник. Он рассказал ей о двух своих девушках, о том, как был рад испытать новый опыт, но почувствовал странную пустоту. Сегодня он знал, что все получится иначе.

– Не только тебе, – ответил Ксавьер.

– Да? В общем, это с твоей стороны очень разумно.

– И противозаконно.

– Да ну? – удивилась она. – Уверена, что копы сюда не полезут.

– Нет, но смотритель парка может. Мне кажется, сюда нельзя приносить алкоголь.

– Мы просто спрячем бутылку, и все.

Они пошли в хижину – маленький домик из бревен, выкрашенных коричневой краской. Внутри было холодно и темно. В уголке трещал сверчок. Джунипер внесла гитару и аккуратно поставила на дощатый пол. Ксавьер положил рядом одеяло и рюкзак.

– Тут мило.

– Думаю, люди приносят сюда раскладушки, спальные мешки и примусы. Я хотела бы пойти в поход. Может, подняться на Аппалачскую тропу. Отправиться на восток – я имею в виду настоящий Восток. Скалистые горы. Великий Каньон. Сион. Альпы…

– Чтобы попасть в Альпы, тебе придется уйти о-о-очень далеко на восток.

– Думаю, моя машина довезет меня хоть на другой берег Тихого Океана, – невозмутимо заявила Джунипер.

– Да ну?

– Вполне может.

Ксавьер вынул пробку, отхлебнул вина и рассмеялся.

– Изумительно.

– Дай сюда, – Джунипер отняла у него бутылку. – Вино надо пить ма-аленькими глоточками, вот так, – она сделала несколько крошечных глотков, глядя на Ксавьера сквозь стекло бутылки.

– Буду знать, – сказал он. Джунипер вытерла губы.