Перфекционистка в офисе - Мария Хайнц Страница 50

— Нет-нет, — успокаиваю его. — Я в банке работаю. В комплаенс-контроле.

— А я подумал, что юрист… Они тоже не смеялись, когда им веселые истории рассказывал из нашей походной жизни… Да ты не дрейфь, — Сергей по-братски ударяет меня кулаком в плечо. — Все будет в порядке! Никто еще в походе не умирал. Болеть — болели, шишки на позвоночнике вскакивали, потом откачивали жидкость в больнице. Но никто не умер! Здесь главное — расслабиться и получить удовольствие.

Какое там расслабиться! В висках стучит, плечо ноет, руки скрючило, как у мертвеца. Это происходит не со мной. Он не мог такое сделать! Я, конечно, слышала, что он походами раньше увлекался, но все это было в прошлой жизни — до меня. Фотографиями с походов у него забито несколько альбомов: вот они едят самую вкусную уху из самой большой щуки; вот — проходят самый опасный порог; вот — поют песни у самого большого костра и сушат самую мокрую одежду. Вот у них выросла самая длинная борода — они с начала похода не брились. Фотографии мне нравились, я даже чувствовала тот восторг, который исходил от Леши, когда он мне рассказывал про эти походы. Но никогда не хотела идти в поход сама! НИКОГДА!

— Александра, — подхватывает Андрей. — Вы полюбите природу! Я еще ни одну девушку не встречал, которая бы не полюбила! Плывешь десять дней по реке — ни одной деревни на ближайшие двести километров! Только дикий лес! Это же такая романтика! Спать в палатке в одном мешке на двоих, есть кашу из котелка, забыть про телефон!

— Я не люблю кашу, — шепчу, еле сдерживая слезы.

— Вы просто не пробовали нашу кашу: кило риса, банка сгущенки и банка тушенки — с утра заправился, до следующего дня есть не хочешь!

— Я вегетарианка.

— Ну, тогда Лёша ваше мясо съест.

— И сладкого тоже не ем.

Андрей замолкает и смотрит на меня, как на человека, который только что добровольно отказался от жизни.

— Отстань от девушки! — говорит Сергей. — Видишь, она еще не в курсе дела. Пусть сначала освоится, привыкнет. Вещи, наверное, Леха везет? — добавляет он голосом, полным сочувствия и заботы. А то в этом, — он кивает на мой рабочий костюм от «Дольче и Габбана» из тонкого хлопка и останавливается, подбирая слова, — комары заедят.

— Да, — отвечаю пересохшим ртом. — Он вещи везет.

Как же ловко все подстроил, подлец! Воспользовался ситуацией! Знал, что по доброй воле никогда в поход не пойду. Как он мог? Испортить мою мечту? В чем я буду по лесу разгуливать? В светлой юбке от «Версаче»? С сумкой «Прада» наперевес? Вжимаюсь в кресло, что есть силы, чтобы не выпрыгнуть на ходу.

— Остановите машину! — кричу.

— Нет, сейчас нельзя! — отвечает водитель. «Газель» несколько раз тормозит и затем с оглушающим ревом сирены начинает продвигаться по левой крайней полосе. — Нужно с боем продираться, а то не успеем.

— Остановите машину, — я отстегиваюсь и пытаюсь протиснуться к двери.

Мужчины предотвращают мой побег.

— Не волнуйтесь, Александра! Вас же никто не заставляет ехать! В аэропорту встретитесь с Лёшей и решите, кто куда полетит. Неужели не найдете компромисс?

Действительно. Я просто скажу, что мы летим, как и планировали, на Мальдивы. И точка! А как быть с вещами? С рюкзаками полетим? С байдаркой? На одном из светофоров мы с гулом сирены и мигалкой обгоняем пробку и скоро видим очертания серебристой вытянутой раковины аэропорта. Водитель отключает сирену и, как ни в чем не бывало, въезжает на площадь посадки-высадки пассажиров.

— А вот и наш главный походник! — кричит Андрей.

Вижу Алексея в элегантном летнем брючном костюме, как в моем сне. А может быть, снова сплю? Щипаю себя за бедро. Черт, больно! Значит, не сон.

— Привет! — Лёша радостно машет рукой.

— А где рюкзаки? — спрашиваю сухо, выбираясь из машины.

— Какие рюкзаки? — он недоуменно смотрит на меня. — Чемоданы на Павелецком вокзале сдал, чтобы сюда не тащить.

Оглядываюсь и вижу Андрея, который, хихикая, бросает рюкзаки на тротуар, а затем спешно прячется в машине за байдарками.

— Если бы мы не спешили на самолет, я бы вам задал! — Лёша, улыбаясь, машет Андрею кулаком.

— Мы всего лишь морально подготовили девушку, — кричит Андрей из машины. — Теперь Александра любому путешествию рада будет, даже в Турцию! Не правда ли?

— В Турцию? — переспрашиваю, глядя на Лешу.

— Да, к сожалению, других путевок не было. Я знаю, ты хотела на Мальдивы, но не получилось. Все распродано. Ты сильно расстроилась?

— Нет, конечно! — бросаюсь на Алексея. — Главное, что на море! Где тепло и пляж, нет дырявых байдарок и каши из сгущенки и тушенки!

— Господи, что они тебе наговорили! Изверги!

Он обнимает меня и увлекает в здание аэропорта. Как давно не была здесь! Как сильно всё изменилось. Напоминает космодром из фильма об инопланетянах. Только там народу было поменьше. Будто в Москве объявили конец света и сегодня — последний день эвакуации. Каждый спешит своим, одним ему известным путем, тащит тележку, чемодан и еще пару детишек с видом, что он все знает, но глядишь — через минуту бежит обратно.

Следую за Лёшей. Он ведет меня — к зоне безопасности и проверки паспортов. Пробегаем мимо магазинов.

— Ты что такая белая? — Лёша подхватывает меня под локоть. — В «Duty Free» на обратном пути зайдем.

— Я просто давно не летала. Последний раз ребенком еще!

— Ах, это! Сейчас решим! У нас еще двадцать минут до посадки.

Он ведет меня в бар напротив нашего накопителя и заказывает «Мохито».

— Ты что задумал? — спрашиваю, прищуриваясь.

— Это поведенческая терапия. Не спорь с психологом. Пей.

Подчиняюсь и уже через пару минут чувствую, как тело откликается на старое доброе лекарство. После второй дозы организм начинает заранее приспосабливаться к воздушным ямам и изменению высоты. Однако, как в любом высокоэффективном лекарстве, проявляются побочные эффекты. По телевизору показывают аварию легкомоторного самолета на каком-то авиашоу, чем вызывают в мозгу калейдоскоп воспоминаний о несчастных случаях в воздухе, о которых сообщали СМИ за последние 25 лет.

— Ты мое платье черное для дискотек не забыл? — пытаюсь отвлечь себя от страшных мыслей о том, что именно про наш самолет будут завтра рассказывать в новостях.

— Не забыл, — отвечает он.

— А колготки капроновые?

— Положил…

— Их в списке не было.

— Значит, не положил, — продолжает он, не меняя интонации. — Да и какая разница? Сейчас поздно об этом думать. Чемоданы уже ушли на посадку. Нужно расслабиться. Отключи мозг. Нет, подожди чуть-чуть. Сейчас посадку объявляют.

Встаю и чувствую, что последние двадцать минут релаксационных процедур в дополнение к бессонной ночи и глотку спирта в машине не прошли зря. Давай, правая ножка, левая, по очереди! И руки — тоже участвуем в процессе! Ну почему вы сегодня такие непослушные? Как маленьких, нужно упрашивать! Лёша помогает. Вообще, не подумайте, что я напилась. Это у меня просто в стрессе такая реакция на алкоголь. Голова в порядке, исправно отдает сигналы, но доходят они к конечностям с некоторым опозданием. Причем опоздание всегда разное, статистически случайное. То правая нога опоздает, то левая, то рука не в свое время вступит. Хорошо, что у Леши такого эффекта нет. Он помогает мне добраться до входа в самолет.