Флейта и Ветер - Дмитрий Янковский Страница 50

Фели постояла возле него, сдерживая вдруг сбившееся дыхание, нащупала в кармане длинный, похожий на стилет ключ, сжала его вспотевшей рукой и несколькими решительными рывками сорвала холстину. Ничего не случилось – профессор Штамм не показался в помутневшем от времени зеркале. Хотя Фели была готова к этому. Она с облегчением вздохнула и, чтобы окончательно добить остатки страха, со злостью шепнула, обращаясь к зеркалу:

– Ну посмотри мне в глаза. Ты ведь здесь был, да? Я найду тебя по следам, тварь! Теперь у меня все есть для этого. Я ведь знаю теперь твое лицо!

Зеркало холодно молчало.

Она попробовала поискать что-нибудь похожее на дневники – самые важные для нее улики, но не нашла. Торопливой рукой сделала наброски «жилища», и поспешила покинуть страшноватое место.

Уже в подъезде возникло ощущение чужого присутствия, пробежало по спине волной холода и почти сразу отразилось в оконном стекле. Лесик говорил, что подобное ощущение вызывается у людей близким присутствием значительной псевдомассы. Бесплотной тварью, попросту говоря. Эдакий инстинктивный, вшитый в подсознание страх.

Фели прижалась спиной к стене, понимая, как это глупо, когда речь идет о бесплотном противнике, вынула ПМ и повернув предохранитель, передернула затвор. Затем сняла с пояса и укрепила на спусковой скобе лептонный преобразователь – массивную стальную штангу с толстой трубкой, примыкающей к срезу ствола. При выстреле он превращал пулю в соответствующий кусок плотной псевдомассы, в клочья рвущей любые лептонные объекты, начиная от человеческой ауры и заканчивая природными духами.

Без эфирного детектора она понятия не имела, куда стрелять, но решила довериться ощущениям, как когда-то учил Сергей. Потоки адреналина в крови мешали сосредоточиться, рука с пистолетом дрожала. Фели потихоньку, боком, ступенька за ступенькой, начала спускаться по лестнице. И тут же вспомнила про подарок Лесика.

Свободная рука дернулась к сумочке и зеркальце вяло блеснуло, отразив стены подъезда. В него действительно было видно не много, только самые плотные нематериальные структуры – вялый разборщик под потолком, ждущий очередной ругани между соседями, и оголодавшая за осень родовая кошатница, спиралью свернувшаяся в углу.

Ничего опасного. Фели зло стиснула губы.

– Ушел, гад… – шепнула она. – Играешь со мной?

Она посмотрела в отражение окна, уже не чувствуя взгляда.

– Ты ведь меня не бросишь… – вкрадчиво шепнула она. – Тебе ведь от меня что-то нужно. Да?

Стекло не ответило. Фели спрятала пистолет и быстро спустилась к выходу из подъезда.

Девушка облегченно вздохнула, когда толкнула тяжелую дверь на улицу, но невнятное ощущение тревоги все равно оставалось. Быстро темнело. Она торопливо прошла вдоль Седьмой линии, не выпуская из рук зеркальце и напряженно чувствуя пистолет на ремне.

Но все прошло без каких-либо приключений и вернувшись на базу, Фели написала очень подробный отчет с приложением схемы чердака. Отдельно упомянула закрытое мешковиной зеркало и духов, нарисованных явно с натуры.

Про инцидент в подъезде писать не стала – это была ее собственная война.

Навестила по старой памяти лабораторию на восьмой линии, но дверь с надписью «Ленинградское монтажное управление. Специализированное.» была закрыта на замок.

С Бондаревым Его Превосходительство прокололся – никаких признаков вселившегося десантника у шофера обнаружено не было, поэтому вечером он направил Фели и Лесика избавиться от ненужного свидетеля. Лесик объяснил Бондареву, что его повезут в Самый Главный Штаб, усадил на заднее сиденье «Нивы», а Фели села спереди, чтоб в случае чего блокировать выход.

Ее бесило, что никто даже не попытался разобраться в причинах такого внезапного приступа безумия, но она, как самая молодая, вообще правом голоса не обладала.

Они отвезли Бондарева в лес и под угрозой пистолета вывели из машины.

– Ребята, вы чего? – перепугался он. – Нет, ну подождите…

Лесик пинком отогнал его подальше в заросли, достал шприц-тюбик с амнезином и вколол ему в ляжку.

– Что это? – испуганно взвизгнул Бондарев и попытался бежать к дороге, но Лесик ловко подставил ему ногу и тот кубарем повалился в сырую после дождя траву. Подергался и замер, закатив расплывшиеся зрачки под самые веки.

Фели хмуро ждала, присев на бампер машины.

Лесик перевернул Бондарева на спину и проверил дыхание.

– Пульс промерь. – попросил он девушку.

Та подошла и положила пальцы на сонную артерию лежащего. Глянула на часы.

– Сто сорок. – через минуту сказала она. – Норма. Шока уже не будет.

– Зашибись. – Лесик оттянул веко Бондарева и посмотрел зрачки. – Ага. Можно внушать. Алло, человек! Ты меня слышишь?

Бондарев вяло шевельнул губами, выказывая установление раппорта.

– Тогда слушай меня очень внимательно. Ты врезался на машине в шестисотый «мерс», но денег расплатиться у тебя не было, поэтому владельцы «мерса» вывезли тебя в лес, попинали немного и бросили. Уяснил?

Губы снова вяло дернулись.

– Ну и замечательно. – заключил Лесик. – Поехали, а то я жрать хочу до изнеможения.

– Лесик, а в чем по-твоему смысл Прорыва? – решилась спросить Фели.

– Что значит смысл? – удивился Лесик. – Прорыв, это стихийное экзофизическое явление.

– Ты уверен?

– Мне наплевать. – признался Лесик. – Хорошая работа, не скучная. Хорошая зарплата. Зачем оно тебе надо?

– Я хочу знать. – упрямо сказала она. – Чем отличается десантник от всех других тварей? Тебе не кажется, что у них есть какая-то цель? Неужели ты не чувствуешь?

– А… Понятно. – Лесик усмехнулся и ежась от холода пошел к машине. – Поначалу меня тоже распирало. Ну, типа что в тонком мире тоже есть разум. Эдакий научно обоснованный аналог Сатаны. Всех распирает на эту тему, поверь мне. Но на самом деле наша служба очень похожа на службу отстрела бездомных собак. Все тонкие твари совершенно безмозглые, они куда ближе к растениям, чем даже к животным. Мы с тобой – служба прополки города от вредных растений. Так что не грузись.

Фели села в машину следом за ним.

– Клиент не замерзнет?

– Не успеет. – отмахнулся Лесик. – Минут через десять уже будет стоять на ногах и орать: «Люди!!!». Деньги у него есть, так что поймает тачку.

– Но почему в живых людей вселяются только десантники?

– Такое свойство. – Лесик пожал плечами и запустил двигатель. – Почему тебя не удивляет, что соня, например, присасывается к человеку во сне?

– Она ест эмоции от кошмаров. – мотнула головой Фели. – Она же не влезает в тело, не управляет сознанием! Даже вампирий захребетник не управляет сознанием, он просто меняет лептонное тело.