Жестокие люди - Дирк Уиттенборн Страница 50

– С тебя станется.

– Что ж, раз ты хочешь, чтобы мы подружились, Финн, я, пожалуй, заеду как-нибудь к тебе, чтобы мы могли узнать друг друга получше… поболтать немного.

– Отлично. Буду ждать с нетерпением.

Майя посмотрела на меня.

– Это будет что-то вроде свидания. – Из-под колеса его машины выскочил камешек, который чуть не попал мне в лицо. Двейн рассмеялся.

– Зачем тебе было разговаривать с ним?

– Потому что мне казалось, что если я поговорю с этим ублюдком, то перестану его бояться. – Мы шли с ней, взявшись за руки, по краю поля для гольфа, и в эту минуту я не просто чувствовал себя в безопасности, но верил всей душой, что в этом мире мне вообще ничто не угрожает.

– Ну и как, помогло?

– Нет.

Майя рассмеялась.

– Не беспокойся, я знаю, какой ты смелый.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что общаться с моей семьей гораздо страшнее, чем с каким-то Двейном.

Мы обнаружили Брюса у бара, под навесом у бассейна. Он стоял, повернувшись к нам спиной и бил по мячу. А рядом было еще десять-пятнадцать игроков в гольф и пара теннисистов. Я узнал многих из них. Все они присутствовали на вечеринке в честь дня рождения Майи. Иэн, Слим, Пейдж, Джакомо, Бупи – в основном, это были подростки, но была там и парочка парней, которым явно было лет под тридцать, судя по тому, что у них уже образовывался пивной животик. Видимо, они предпочитали развлекаться с «молодежью», как называла друзей Майи миссис Лэнгли. Некоторые из них были обыкновенными развратниками, как, например, Томми Фаулер, который каждой девчонке говорил одно и то же: «Зачем ты носишь лифчик? Еще в шестидесятые женщины решили, что тело должно чувствовать себя свободно». Это было похоже на заезженную пластинку. И когда мы подошли к нему, он опять затянул ту же песню, глядя прямо на грудь Пейдж. Другие, вроде лысого Джорджа, который был важной шишкой в одной крупной финансовой корпорации, в основном только смотрели по сторонами и прислушивались к чужим разговорам, словно пытаясь понять, что они пропустили. Майя объяснила, что с ними водятся только потому, что Томми снабжает всех антидепрессантами, а Джордж – первоклассной марихуаной.

Когда моя подружка увидела Брюса, она сказала:

– По-моему, его что-то взбесило.

Люди в толпе смеялись, но я услышал, как он спокойно сказал своим глубоким голосом: «У меня есть идея».

– Он не кажется взбешенным.

– Он всегда показывает карточные фокусы, когда начинает терять терпение.

Брюс действительно держал в руках колоду карт. Он развернул их веером, а потом стал демонстрировать, как умеет управляться с картами одной рукой, словно заправский работник казино.

– Как так получилось, что ты не выиграл турнир? – спросила Майя.

– МакКаллум не допустил меня к соревнованиям, потому что я надел саронг. – Это был тот же самый кусок ткани, который был на нем на вечеринке по случаю дня рождения. Со смокингом он смотрелся лучше, чем с кроссовками для гольфа.

– Ненавижу эти дурацкие правила. Они специально ввели этот пункт, чтобы не допускать Маркуса к соревнованиям. – Он как раз вышел из туалета и сел на пустое кресло, стоящее рядом со Слимом. Брюс протянул колоду карт Бупи, дочери доктора Леффлера.

– Тащи карту. – Бупи вытащила одну и захихикала. – Мне не показывай. А теперь постарайся запомнить ее, хоть это и требует от тебя значительных умственных усилий. Потом положи ее обратно в колоду. – Она сделала все так, как он ей сказал.

Иэн взял с блюда последний орешек кешью и объявил:

– Маркус не имеет никакого отношения к тому, что тебя дисквалифицировали. В Уставе клуба сказано… – Иэн открыл книгу, – «На все мероприятия, проводимые Клубом, его члены и гости должны являться в соответствующей случаю одежде». Маркус, в отличие от тебя, не напяливал на себя саронг.

– А все потому, что он отдал его в химчистку. – Маркус и Слим решили, что это очень забавная шутка.

– Они нас испугались, – крикнул Маркус.

– И вы это знаете, сударь. – Просто удивительно, как легко Брюс заткнул рот Иэну. Джакомо снял колоду и перемешал карты, после чего брат Майи разложил их по кругу на столе рубашкой кверху, а потом взял одну из них.

– Бупи, ты какую карту загадала?

– Тройку черви. – Брюс перевернул ту карту, которую держал в руке. Естественно, это была тройка черви. Когда все начали аплодировать, Томми наклонился поближе к Майе и спросил:

– Слушай, зачем ты носишь лифчик?

– Я тебе скажу, только сначала купи нам пива. – К правилам продажи спиртных напитков в Клубе относились с большим вниманием, если по счетам не платил мистер Осборн. Томми подписал чек, и передал бумажку Майе, которая громко сказала:

– Видишь ли, Томми, я ношу лифчик по единственной причине: мне не нравятся, когда старые пошляки вроде тебя пялятся на мои сиськи.

Все, за исключением жены Томми, решили, что это просто уморительная шутка. На голове у нее была повязана бархатная лента. Она только что подошла к нам, потому что искала служанку-португалку (та как раз объясняла Джакомо на ломаном английском, что из-за лифчиков грудь обвисает).

Майя прошла пальцами по внешней стороне левой руки – в семье Лэнгли этот тайный знак переводился как «пора сматываться». Мне же это все показалось очень интересным. Когда Брюс начинал выставляться, я мог наблюдать за тем, как эти люди ведут себя, когда им не нужно по-светски болтать или выглядеть крутыми.

Кто-то из толпы выкрикнул:

– Покажи еще хотя бы один фокус, Брюс! – Его не нужно было долго уговаривать.

– Что ж, напоследок я предскажу вам будущее, чтобы это грандиозное представление закончилось достойным финалом. – Брюс стал раздавать карты. – Он был единственным из собравшихся, кто не пил пиво или еще какие-нибудь алкогольные напитки. – Теперь приложите карты, которые я вам дал, прямо к сердцу.

– Брюс, сколько же в тебе этого дерьма! – Было забавно наблюдать за Иэном, который был зачарован тем, что происходило. В то же самое время было видно, что его просто тошнит от происходящего.

– Отдай мне свою карту, Иэн, если ты боишься узнать свое будущее. – Но тот, видимо, не приходил в ярость от одной мысли о том, чтобы ему придется отдать что-то Брюсу. Поэтому он прижал карту груди, так же, как и все остальные.

Сначала он решил погадать Пейдж. Брюс потянулся за картой (всего на секунду дольше, чем требовалось, его рука лежала у нее на груди), после чего медленно взял ее и приложил себе ко лбу, а потом прикрыл глаза и попросил сохранять молчание. Когда все затихли, он улыбнулся.

– Брюс, я надеюсь, это будет хорошее предсказание. – Пейдж нравилось находиться в центре внимания.

– Что ж, я уже сейчас вижу, что для меня это будет очень хорошо. Надеюсь, тебе это тоже понравится. Предсказываю: накануне Дня Труда мы с Пейдж проведем ночь, полную наслаждений. – Все рассмеялись.