Чудо хождения по водам - Анатолий Курчаткин Страница 50

В. ехал сегодня на базу отдыха заводского топ-менеджмента на своем “Фольксвагене”. И без компании охранников. Ни “Мерседеса”, ни охранников предоставить ему сегодня завод не мог. Пятница! И все “Мерседесы”, и все охранники требовались сегодня более существенным персонам. Чему В. был только рад: воспоминание о вчерашней поездке с недоуменно-презрительными телохранителями до сих пор сидело в нем саднящей занозой. И еще вопрос, стал бы кто-нибудь из этих бодигардов, защищая его тело, рисковать своим.

В какой-то миг, когда изнывал в очередной пробке, В. показалось, что видит у себя сзади замызганно-замусоленный, будто с весны его ни разу не мыли, похожий на облезлого голодного волчару джип, не джип – джипяру, уже довольно давно. Сворачивал с улицы на улицу, перестраивался из ряда в ряд, а этот волчара как появился, так и не отлипал. Чтобы с такой буквальностью совпадали их маршрут и все перемещения на дороге?! Невероятно.

На светофоре джип встал за В. совсем впритык. Словно не хотел дать никому другому ни малейшего шанса вклиниться между собой и “Фольксвагеном”. В. отстегнул ремень, освобождаясь от его стесняющей движения упряжи, и развернулся назад.

За лобовым стеклом джипа, спрятав родного державного орла о двух головах под широченной майкой с одноглавым орлом США, восседал, без всякого стеснения глядел на него сквозь разделявшие их две прозрачные пластины охранник со стоянки. Ну, я это, выражало собой его мясистое бульдожье лицо. И что?

В. развернулся обратно, вновь защелкнул на себе ремень и, положив руки на руль, изготовился к зеленому свету. Значит, это был не обман зрения, не фантазия, ему не помни€лось – там, еще около дома, – когда в человеке, мелькнувшем за рядком машин, он предположил охранника. Проследовал за его “Фольксвагеном” до завода, дождался там и снова тронулся следом за ним. Не таясь, открыто, ничуть не стремясь быть незамеченным, скорее наоборот: выставляя свое преследование напоказ.

И был он один? Или ехал вторым эшелоном, в отличие от охранника до времени не желая обнаруживать себя, кто-то еще?

Охранник был один. Это сделалось ясно уже за городом, когда настала пора покидать главную дорогу и сворачивать к озеру. По главной дороге тек поток, пусть по сравнению с ближним пригородом и поредевший, на ответвление свернули только В. и джип.

Расчерченные наискось красно-белыми полосами железные ворота выросли посреди разрезающей лес дороги декорацией хичкоковского фильма. Подавая хмуро-неприветливым привратным стражам в зеленом леопардовом камуфляже паспорт сверить его данные с теми, что они получили электронным распоряжением, В. глянул коротко в сторону джипа. Тот не доехал до ворот добрые два десятка метров, с этого расстояния мясисто-бульдожье лицо охранника за лобовым стеклом казалось размытым белесым пятном, и какие чувства оно выражает, было не понять.

Удаляясь от ворот, В. видел в зеркале, как охранник в несколько резких, злых рывков развернулся, и джип, бешено ускоряясь, понесся в обратный путь. Затем ворота соединили створки и скрыли от него охранника. Невольно В. перевел дыхание. На ближайшие два дня эти шлагбаумные ворота были его крепостными вратами, его надежной защитой, а что там дальше – будет видно.

Второй раз он въезжал на территорию базы – всего лишь второй! – но вот человеческая сущность: въезжал с чувством возвращения домой.

Народу на базу, судя по количеству машин на стоянке, приехало уже порядком. Если и не весь топ-менеджмент, то изрядная его часть. Пятница! Преддверие двухдневного рая, гуляний по елисейским полям.

Не встретиться, ни с кем не встретиться, молил В., катя шумно стрекочущий по асфальту чемодан к своему особняку. Сознавал прекрасно, невозможно ни с кем не пересечься за предстоящие два дня, но хотя бы сейчас вот, по приезде, переложить момент неизбежного общения на будущее…

Небо, однако, было к нему немилостиво. Впрочем, это оказался не Сулла и вообще никто из топ-менеджеров, это оказалась Угодница! Она летела откуда-то и куда-то в своих стремящихся выглядеть стрингами бахромящихся джинсовых шортах, цокали каблучки ее туфель, перекрывая стрекот его чемодана, и, увидев В., она бросилась к нему – вся сияние восторга и ликования.

– Ой, это вы! – воскликнула она. – Я так счастлива видеть вас! Я вам так благодарна! Я о вас все время думаю! Я все время хотела увидеть вас, все время хотела! Чтобы сказать вам, как я вам благодарна, как счастлива!

Что она здесь делала? В. даже подумалось, когда Угодница бросилась к нему, что причина ее появления здесь – он: послана сюда специально, чтобы следить за ним, передавать куда-то, неизвестно кому, каждое его слово.

– Зачем ты растрезвонила? – спросил он.

– О чем? – недоумение прозвучало в ее голосе.

– О том, – ответил В. – По телевизору.

Угодница поняла.

– Ой, я просто не могла молчать! Об этом должны были все узнать! Разве нет?

Так просто, так доверчиво она это сказала, что В. вмиг ей поверил: так и было. И отринул мысль, что она послана сюда шпионить за ним.

– Что же, – проговорил он. – Что сделано, то сделано… – И позволил себе поинтересоваться: – А здесь что? Какими судьбами?

Лицо ее вновь вспыхнуло счастливым ликованием.

– Только вы не осуждайте! – попросила она. Сконфуженная улыбка прошила ее счастливое ликование. – У меня роман.

– Вот как! – вырвалось у В. Он почувствовал, невольная ответная улыбка размягчает его скрученные каменными жгутами лицевые мышцы. – Зачем же осуждать. Нет, конечно.

С кем роман, он не стал спрашивать. Роман и роман, ее дело, имеет право.

Но она открылась сама. Ей хотелось открыться ему. Именно ему. С Суллой у нее был роман. С нынешнего дня. И она приехала с ним сюда на уикенд.

– Ой, вы знаете, – сказала она, глядя на В. с прямодушной доверчивостью – словно он был ее лучшей подругой, которой она могла доверить самые тайные свои тайны, – он такой… совсем не похож на того, каким мы знаем его на работе. Совсем-совсем другой. Он такой славный…

– Уже и любишь? – Иронию, просочившуюся в непроизвольную улыбку, сдержать не удалось – пойди сдержи пробивающий себе дорогу сквозь снег весенний ручей.

Вызывающим движением Угодница отбросила со лба прядь волос.

– И что?

– Нет, ничего, – ответил В. – В теннис будет тебя учить играть.

– Да, обещал, – с прежним вызовом отозвалась Угодница. – Он сам отлично играет в теннис.

– Счастливо тебе подняться до его уровня, – пожелал В. Никакой двусмысленности его пожелание в себе не заключало, но, видимо, обида, причиненная Угоднице его нечаянной иронией, жгла ее еще слишком сильно.

– Я об этом и не мечтаю, – сказала она нелюбезно. – Мне другое нужно.

Рассказ Суллы о его ночном приключении с дочерью кудлатой, напрочь вылетевший из головы В., ожил в нем во всех подробностях.

– Что ж, пусть твои мечты осуществятся, – сказал он, берясь за ручку чемодана и собираясь двигаться дальше.