Доктор Данилов в поликлинике, или Добро пожаловать в ад! - Андрей Шляхов Страница 50

Рябчиков нажал кнопку вызова лифта.

— Ты что? — возмутился Данилов. — Какой лифт? Пешком надо ходить!

— Давай, пройдемся пару остановок, — предложил Рябчиков.

— С удовольствием, — поддержал идею Данилов. — Только о том, как я отличился, говорить не будем, а то у меня снова начнет болеть голова.

— Ты такой впечатлительный? — удивился Рябчиков. — А производишь совершенно другое впечатление.

— Нет, просто давным-давно, на вызове, меня угостили тяжелой железкой по голове. С тех пор голова моя периодически болит.

— Поболит – и перестанет, — утешил Рябчиков. — Это тебе не лучевая болезнь…

— Рудольф, я просто поражаюсь, как с твоей боязнью облучения ты вообще работаешь?! — изумился Данилов. — Я бы на твоем месте давно бы на УЗИ переучился бы.

— Я хочу на пенсию раньше, чем остальные, — улыбнулся Рябчиков. — Да и сама работа не вызывает у меня нареканий, только ее последствия.

— Тогда не зацикливайся на лучевой болезни, — посоветовал Данилов. — К чему так изводить себя? Лучше думай о чем-то приятном. О Козоровицкой, например.

Они вышли на улицу и, не торопясь, пошли к Рязанскому проспекту.

— Знаешь, а у Юлии скоро день рождения, — сказал Рябчиков.

— Вот и прекрасно! — преувеличенно бодро сказал Данилов. — Будет повод для развития отношений…

— Это как?

— Подойдешь за день раньше и спросишь, где она будет его праздновать. Скажешь, что хочешь поздравить в нерабочей обстановке.

— А она ответит: «Это ни к чему»… — вздохнул Рябчиков.

— Пораженческие настроения приводят к поражениям, — Данилов погрозил ему пальцем, — а настрой на победу – к победе. Ладно, ты со своей вечной робостью даже на приглашение напроситься не сможешь. Давай действовать проще – в день ее рождения приди с утра пораньше с огромным роскошным букетом и красивой вазой. Это и будет твой подарок. Вазу ей на стол, цветы в вазу, не забудь, кстати говоря, воды налить, чтобы до вечера не увяли, и сиди себе в кабинете, работай, лишний раз в коридор не высовывайся.

— А открытку?

— Зачем? — искренне удивился Данилов. — Кому нужна открытка? Без нее интересней. Создается видимость интриги.

— Но тогда она не узнает, от кого цветы?

— В поликлинике да не узнает?! При нашей скорости распространения информации? Тебя же с букетом увидят и гардеробщица, и дамы из регистратуры, и еще кто-нибудь из сотрудников… Да она еще на подходе будет знать, что ты устроил ей праздничную икебану. Короче – работай себе и жди, пока она не придет к тебе, чтобы сказать спасибо. Козоровицкая – девочка воспитанная, она обязательно поблагодарит. Вот тут-то и действуй. На фоне позитивного настроения.

— На словах все выглядит замечательно…

— А на самом деле выйдет еще лучше! — заверил Данилов. — От робких вздохов и туманных намеков пора переходить к делу. Ты знаешь, чем, с женской точки зрения, плохо твое поведение? Тем, что ты делаешь какие-то авансы, подводишь к определенной черте и останавливаешься… Улавливаешь?

— Ты хочешь сказать, что у Юлии создается впечатление обо мне, как о несерьезном человеке?

— Нет, у нее создается впечатление, что ты вынуждаешь ее первой проявить инициативу. Вряд ли это ей нравится.

— Наоборот – я предоставляю ей свободу выбора! — вымещая досаду, Рябчиков пнул кусок льда, лежавший у него на пути, да так удачно, что тот отскочил прямо под ноги девушке, идущей им навстречу.

Не останавливаясь, девушка повертела у виска указательным пальцем.

— Неплохой способ знакомиться, — одобрил Данилов. — Только ты не путай свободу выбора с последовательностью собственных действий. Сказавший «а» должен говорить и «б». Это логично. Не намекай, что ты бы вот чего-то там того, а просто подойди и пригласи в какой-нибудь клуб, что ли… Если, конечно, тебе нужны отношения, а не пэ дэ о.

— Что такое пэ дэ о?

— Платоническое дистанционное обожание, иначе говоря – синдром Петрарки.

— Не слышал о таком синдроме.

— Я придумал его на четвертом курсе, — серьезно сказал Данилов. — Захотелось внести хоть какой-то вклад в науку. Только вот монографию все никак не соберусь написать…