Стремнина - Галина Шкавронская Страница 50

По прибытию в Карачи, туристы были поселены в неплохом отеле. Марина с ещё одной женщиной, довольно молодой, заняли двухместный номер с кондиционером и с двумя, принятыми здесь широкими кроватями. Была в номере и душевая комната, а также телевизор и холодильник. На первый взгляд, Марине Михайловне всё понравилось.

Она спустилась в ресепшн, попросила разрешения позвонить и, дождавшись гудков, услышала столь родной и очень близкий голос дочери.

— Яночка, здравствуй! Я в Карачи. Только что прилетела.

— Как это?.. Как, ты уже в Карачи?! А где ты сейчас, в аэропорту?.. Тебя нужно встретить, да? Мамочка, я сейчас скажу Саиду об этом! Почему ты не позвонила, что прилетаешь, мы бы уже давно тебя встретили!

— Доченька, подожди! Я прилетела по путёвке — в шоп-тур, с целью закупить здесь товар, как это все теперь делают, и за одним разведать, что у тебя стряслось и чем я смогу тебе помочь. Поэтому не беспокойся, я разместилась в гостинице. Условия проживания хорошие. Двухразовое питание — утром и вечером.

— Ты что, не приедешь к нам? Я так соскучилась! Как это всё понимать?

— Нет, родная, сегодня уже поздно. Увидимся завтра. Я приехала с целью попутного бизнеса. Днём я буду заниматься делами, покупать товар, а вечером приезжать к тебе. Пусть завтра, когда Саид будет вечером возвращаться с работы, заедет по пути за мной и привезёт меня к вам, хорошо? Подожди, я узнаю, что у нас за отель…- И через минуту Марина продиктовала его название дочери.

— Мамочка, о чём ты говоришь? Разумеется, Саид завтра привезёт тебя к нам. Мне просто всё это очень странно Зачем тебе понадобилось пускаться в эту авантюру? Что за необходимость заставила тебя?

— Доча, я всё объясню при встрече, ладно? Ну… не могла же я явиться к зятю в дом, как снег на голову. Что я должна была бы сказать? Ведь это же надо как-то объяснить, зачем я приехала, когда меня никто не приглашал? И что я могла бы сказать? Мол, я приехала забрать Яну с Зарой? Ага… они так сразу с готовностью согласились, да? А вдруг вы уже помирились тут? Короче, всё нами с папой продумано. Ты просила, я прилетела. Остальное завтра. У тебя-то как? Твоя просьба о «спасении» не отпала за ненадобностью? А то, может, уже всё наладилось у вас?

— Нет, мамочка, тут целый нарыв назрел! Приедешь завтра, расскажу.

— Хорошо, солнышко! Целую тебя и Зарочку!

— Да, мамочка, я тоже тебя целую! — растерянно произнесла Яна.

Ожидая ужин, Марина Михайловна, лежала на кровати и вспоминала, как они сегодня прилетели в Карачи.

В аэропорту всех туристов-«челноков» встречали на своих машинах местные таксисты. Они ко всем русским женщинам обращались международным именем «мама»: «Мама, поехали, не пожалеешь! На самых лучших продавцов тебя выведу!» Оказывается, если таксисту повезло, и его выбрала какая-то туристка, то он как бы берёт на себя обязанность на протяжение всего её шоп-тура возить бизнес-вумен по известным ему оптовым торговым точкам, за что получает свои проценты. Так же ему приплачивают и туристы, как за сам транспорт, так и за услуги, благодаря которым они знакомились с постоянными поставщиками товара. Целый обслуживающий бизнес!.. Всё это Марина узнала от женщины, которая поселилась с ней в одном номере и с которой они вместе ехали из аэропорта в отель. Пока добирались до гостиницы, Марина поняла, что их водитель не просто шофёр, случайно выбранный Надей. Её спутница общалась с ним как с очень близким человеком. Он даже поцеловал её при встрече, был явно рад ей, и всю дорогу они, сидя на переднем сидении без умолку болтали. Водитель, как ни удивительно, неплохо говорил по-русски, хотя и с акцентом. «Они, видимо, любовники!» — догадалась Марина. Всё это было для неё странно, хотя и пробуждало любопытство. «Вот, оно, значит, как! Наши туристки заводят здесь весьма прочные связи, и едут сюда, может, не все, но многие, как к себе домой!»

Остановившись у отеля, водитель, которого звали Мухаммед, внёс их вещи в номер и условился, что на следующий день после завтрака будет ждать женщин на улице, они отправятся по торговым точкам. Спустя некоторое время, Надя позвала Марину Михайловну ужинать в ресторан при гостинице. Там было что-то типа самообслуживания. «Шведский стол! — восхитилась Марина. — Ешь, что хочешь и сколько хочешь! Обычное, вообще-то, азиатское гостеприимство». В больших жаровнях кипели постоянно подогреваемые на маленьких горелках кушанья, в воздухе царил аромат специй, которых, как оказалось, в Пакистане видимо-невидимо. Гарниром предлагался рис, тоже со специями. Кроме горячих мясных и рыбных блюд, стояли подносы с охлаждёнными нарезанными кусочками арбузов без корочки.

Марина положила себе по кусочку мяса от двух-трёх блюд, пару ложек риса на пробу и залила всё ложкой подливки. На столе лежали лепёшки, такие же Марина пробовала в доме зятя в прошлый приезд, салфетки бумажные, сахар, соль и перец. Было, как всегда, жарко на улице, но в ресторане работал кондиционер. Попробовав пищу национальной кухни, как правило, обжигающую рот, но вкусную и очень ароматную, Марина встала, прошла к арбузам и положила крупные дольки этой ягоды целой горой: невероятно хотелось пить. Затем подошёл официант, принёс и поставил на стол довольно большой фарфоровый чайник с чаем, заправленным молоком. «Пакистани чай!» — приветливо пояснил он. Марина знала ещё с прошлого приезда, что молоко здесь, как правило, ячье, эти животные преобладали в стране вместо привычных нам коров. Видимо это объяснялось иной растительной флорой. Молоко яков было очень жирным, напоминало сливки. А в сквашенном виде представляло густую дрожащую, подобно желе, смесь, напоминающую на вкус нашу сметану. К чаю было подано какое-то печенье, но есть его не хотелось, так как в этом несусветно жарком климате постоянно хотелось только пить. Чай Марина обожала, ведь она выросла в азиатской южной стране, и дома любила чай, заваренный по-казахски, крепкий со смягчающим горечь молоком. «Пакистани-чай», видимо, благодаря другому молоку, оказался бесподобно вкусным. И Марина попросила официанта налить ей его в термос, чтобы, если можно, отнести его в номер. Официант согласно кивнул и вскоре принёс заказанный термос.

— Шукрия! — благодарно улыбнулась ему Марина, что на урду означало «спасибо».

В номере они с Надей включили телевизор, и, хотя все передачи были на чужом языке, некоторое время созерцали экран, пока не провалились в сон.