Клок-данс - Энн Тайлер Страница 5

В кухне она поставила на стол стакан молока, рядом положила две штучки «Орео». Самой есть не хотелось, потому что в горле как будто застрял комок. Уилла взяла брошенный на кушетку портфель и села в столовой, где обычно делала уроки. Через минуту напротив нее устроилась Элейн с печеньем, но без молока. Первоклашкам на дом ничего не задавали.

– Дать тебе раскраску? – спросила Уилла.

Элейн только помотала головой.

Уилла решила не обращать на нее внимания. Она раскрыла задачник по математике, но все время чувствовала на себе взгляд Элейн и временами слышала, как та, словно мышка, хрустит печеньем.

Когда Уилла взялась за вопросы по истории, сестра уже расправилась с печеньем и теперь просто сидела, порой глубоко вздыхая. Уилла притворилась, будто этого не замечает. Потом зазвонил телефон.

– Я отвечу! – Элейн кинулась в кухню, но Уилла ее опередила и сама цапнула трубку:

– Алло?

– Привет, милая, – сказал отец.

– Привет, пап.

– У вас все в порядке?

Она поняла, о чем он спрашивает, но сказала:

– Ага. Я делаю уроки, Элейн только что поела.

Пауза.

– Ладно, я уже скоро. Жду, когда Дуг Ло закончит классное собрание.

Значит, его подвезет мистер Ло. Это лучше, чем миссис Беллоуз, которая иногда засиживалась на работе до шести-семи вечера.

– Хорошо, пап.

– Приготовьтесь к лучшим в мире горячим бутербродам с сыром.

– Ладно. – Уилла повернулась к сестре, не сводившей с нее глаз: – Сказал, скоро приедет.

Элейн испустила очередной вздох.

Уилла оглядела кухню: горы грязной посуды на столешнице и в мойке, на столе нетронутый стакан молока.

– Надо все перемыть, – сказала она. – Поможешь мне? Я мою, ты вытираешь.

– Хорошо! – обрадовалась Элейн. Обычно посуду мыла мама, а вытирала Уилла. – Дашь мне фартук?

– Конечно.

Чтобы мамин фартук не волочился по полу, Уилла подвязала его сестре под мышки. Потом наполнила горячей водой оба резервуара мойки и подставила к столешнице табуретку для Элейн. Затем вымыла первую тарелку и, ополоснув, поставила в держатель, откуда Элейн ее осторожно вынула и принялась тщательно вытирать, на что ушла целая вечность. Ладно, спешить некуда, рассудила Уилла и сама резко сбавила темп. Покончив с посудой, она протерла все столешницы и плиту, стакан с молоком убрала в холодильник.

– Молодец я? – спросила Элейн, расправившись с последней тарелкой.

– Еще какая молодец, Лейни, – сказала Уилла.

Оказалось, хозяйничать не так уж плохо. А если они так и будут жить втроем? А что, на пару с отцом они справятся легко. Оба любят порядок и систему. И если вдруг мама вернется, она удивленно охнет, оглядится и скажет: «У вас получается даже лучше, чем у меня».

– Знаешь что? Давай-ка приготовим десерт.

– Десерт? – Элейн улыбнулась во весь щербатый рот и огладила фартук. – А какой?

– Кекс или, может, пудинг. Шоколадный.

– Здорово! А ты знаешь, как его готовить?

– Где-нибудь есть рецепт.

Идея все больше нравилась. Десертов у них не бывало. Уилла всегда завидовала Соне, в чьем доме каждый ужин заканчивался десертом. Отец очень любил шоколадный пудинг. А еще французский шоколадный пирог, но там наверняка морока с корочкой.

– Папе ничего не скажем, а в конце ужина подадим пудинг на стол. Вот он удивится! – Уилла подставила табуретку к полке, на которой стояли мамины поваренные книги. – «Кухня новобрачной». Тут, наверное, самые простые рецепты.

Уилла сняла книгу с полки и раскрыла на столешнице. Элейн встала рядом, следя за сестриным пальцем, путешествующим вниз по оглавлению.

– Шоколадный кекс, шоколадное молоко… шоколадный пудинг. Двести шестьдесят первая. – Уилла открыла нужную страницу. – Сахар, какао-порошок, соль… в равных частях… ваниль… угу… кукурузный крахмал. – Она не знала, как выглядит кукурузный крахмал, но подошла к шкафчику, в котором мать хранила муку и прочее. Крахмал нашелся. Уилла поставила коробку на столешницу.

– Можно я буду размешивать? – заволновалась Элейн. – Можно?

– Валяй.

Элейн пока еще не имела доступа к плите, поэтому кастрюлю со всеми ингредиентами Уилла поставила на кухонный стол. Сестренка размешивала рьяно, брызги летели во все стороны, но кукурузный крахмал и какао-порошок почему-то слиплись кусками.

– Молодчина, Лейни, – похвалила Уилла сестру и, перенеся кастрюлю на огонь, принялась помешивать сама.

Но удача не сопутствовала и ей. Куски остались даже после того, как месиво, выглядевшее молоком, в которое бросили бурый гравий, запузырилось по краям.

– Ну как там? – спросила Элейн. Ей не хватало росту заглянуть в кастрюлю. – Получается пудинг?

Уилла промолчала и прибавила огонь; месиво едва не перелилось через край, но она успела переставить кастрюлю на незажженную конфорку. Гравий, однако, не исчез.

– Ничего не понимаю. – Уилла выключила горелку, полыхавшую темно-красным пламенем, и уставилась в кастрюлю.

– Что там, что? – наседала Элейн.

– Я не…

Из гостиной донесся голос отца:

– Привет!

Сестры переглянулись.

– Есть кто дома?

– Прячь! – прошептала Элейн. – Ставь в холодильник.

– Нет! Это еще не пудинг.

– А что?

– Чем занимаетесь, дамы? – с порога кухни спросил отец.

Уилла повернулась к нему, загораживая кастрюлю, но отец подошел ближе и заглянул через ее плечо. Он еще не разделся, от его вязаной кофты пахнуло зимним холодом.

– Какао? – спросил отец.

– Шоколадный пудинг, – сообщила Уилла своим ботинкам.

– Не понял?

– Шоколадный пудинг, папа! – радостно выкрикнула Элейн. – Мы приготовили тебе десерт! Хотели сделать сюрприз!

– Сюрприз удался. Я и не знал, что вы умеете готовить. Это ж надо!

– Мы его загубили! – выпалила Уилла.

– Что-что?

– Все кусками! Мешали, мешали, а оно не размешивается!

– Ага. Ну давай глянем.

Уилла нехотя посторонилась, отец ложкой, торчавшей из кастрюли, пошевелил варево:

– Хм. Понятно.

– Вышла каша.

– Да нет, не каша, нечто вроде… Где рецепт?

Уилла кивнула на поваренную книгу на столешнице.

– Так… в отдельной посуде ты смешала сахар, какао-порошок и соль… потом отсыпала четверть стакана, а оставшееся подогрела, помешивая, на очень медленном огне…