Любовь? Пожалуйста!:))) - Владимир Колотенко Страница 5

– Ах, да… – произношу я, – конечно…

Мы не чокаемся, а лишь приветствуем друг друга поднятием рук с фужерами и выпиваем без тоста. Едим молча. Я еще не слышал от него ни единого слова. Его “можно”, которым он признал свой голод, для меня, как мычание мула. Может ли он связать два-три слова в мало-мальски простое предложение, я не знаю. Хотя его черные глаза излучают свет и выказывают просто недюжинный ум и какую-то твердую решимость на покорение его души.

– Вы художник…

– Еще винца? – спрашиваю я и вижу, как его рука уже тянется к графину.

– Вы, добрая душа, со всеми так щедры? – неожиданно произносит он, наполняя свой фужер. – А знаете, вы мне нравитесь. Вам что-нибудь от меня нужно?

– Признаться честно – да…

Я произношу это не раздумывая, зажатый в угол его простым вопросом, перечеркнувшим все мои старания, мои тайные планы.

– Да, в общем…

– Писатель…

– Ну не так, чтобы…

Мне не нужно теперь ловчить и ерничать, как-то хитрить и что-то там придумывать, чтобы сблизиться с ним. И я благодарен ему за это: так – куда легче, так проще…

Официант приносит мои любимые колбаски с острым соусом, а мы еще не управились с мясом. Правда, мой собеседник уже разделывается со второй порцией и с удовольствием посматривает на колбаски. Кажется, он вот-вот отшвырнет нож и вилку и, потирая руки, набросится на аппетитно поблескивающие, ароматные мясные поджарыши.

– Ну, знаете… – только и произносит он.

Давно же он не ел так много и так вкусно. Я уже готов спросить, как его зовут.

– Знаете, ваша щедрость несколько настораживает, – говорит он и отпивает глоток вина, – что же вам от меня нужно?

– Да в общем-то ничего особенного. Так что можете не беспокоиться.

– Еще вина?

Официант, выжидательно замер в полуобороте.

– Да, пожалуй…

Мой герой смотрит на меня вопросительно, затем спрашивает:

– Вы ведь не возражаете?

– Разумеется…

Мне нравится веселость, с которой он произносит слова. Я рад, что расшевелил его, расшевелил-таки, и мясо здесь сыграло не последнюю роль.

Я собирался узнать его имя.

– Значит, вы писатель… Что же вы написали?

Его вопросы в лоб обескураживают меня.

– Да так…

– Можно узнать ваше имя?

– Я пишу под псевдонимом…

Барабаня пальцем по столу, он какое-то время молчит, затем произносит:

– Эта неуверенность дорого вам будет стоить.

И вот мы сидим, жуем колбаски, запивая вином, весело болтая о том, о сем – старые знакомые, со стороны – приятели, не меньше. Для первого раза вполне достаточно. Вино и мясо немного сблизили нас, и все же каждый для другого еще остается загадкой.

– Не могу поверить, что вы это говорите всерьез.

Почему я должен верить ему на слово? Я привык видеть разных людей: вероломных, и лжецов, и притвор… Кто-то из великих сказал, что не видел чудища более диковинного, чем он сам. Человек разнолик, а мой Егор утверждает, что он прост, как палец. С этим я не согласен.

– Давайте-ка лучше еще выпьем, – предлагает он.

– И все же вы мне не ответили…

Я вижу, как он сыто откидывается на спинку стула, вытирая губы салфеткой, затем, приложившись к пиву, изрядно отпивает из кружки. Какое-то время мы молчим, но ведь каждому из нас ясно, так просто мы не можем расстаться. Просто встать и уйти в разные стороны? Еще чего! Зря, что ли, я накормил его до отвала? Вот и сейчас я вижу, как он тянется к моим сигаретам. С какой такой радости я должен его угощать?

Он закуривает, а я все еще дожевываю свою колбаску.

– Чего же вы все-таки ждете от меня?

Я отрываю глаза от тарелки. Он сидит, откинувшись на спинку, борода, усы, кажется, вот-вот, вспыхнут, дымит и сигарета, небрежно удерживаемая двумя пальцами. Прищурив глаза, он наблюдает, как я ем. Чтобы ответить на его вопрос, мне приходится жевать несколько быстрее обычного, затем долго вытирать рот салфеткой. Я думаю, что ответить.

– Станьте моим героем.

Я произношу это ясно, негромко, глядя ему в глаза. Зачем хитрить?

– Ну да… Я это знаю, это для меня не ново. Не понимаю, что во мне находят такого…

Он произносит еще какие-то слова, а я готов уже задать ему новый вопрос. Он давно сформулирован, я только жду момента, чтобы этот мой вопрос не стал последним. Я выжидаю и не слушаю его. Вот момент:

– Скажите, вы неудачник? – При этом я тоже закуриваю, чтобы дым сигареты скрыл мои глаза и я мог незаметно понаблюдать за ним. Ни единым движением не выдает он своего внутреннего напряжения. Только очередная порция пепла падает с его сигареты на свитер, но это не привлекает его внимания.

Я жду ответа, напряженно рассматривая умирающий язычок пламени спички. Каждый мужчина когда-нибудь должен ответить, удачлив он в жизни или нет, и у каждого, я думаю, на этот счет есть готовый ответ. Жизнь ведь часто задает этот вопрос. Но хватит ли мужества признаться в этом другому?

– Да…

Он все-таки произносит это долгожданное “да”, стряхивает пепел с груди и добавляет:

– Удача не всегда была у меня в любовницах. Но какое вам до этого дело?

– Я хочу знать о вас все.

– Вы – просто олух, честолюбивый олух и глупец. В вашем возрасте следовало бы…

– Пожалуйста, выбирайте выражения.

– Вы же хотите все знать обо мне.

– Да, но это не дает вам права…

– Дает.

Он раздавливает сигарету о дно пепельницы и, зачем-то глянув по сторонам, пытается встать.

– Дает, – повторяет он. – Если я ваш герой.

Он благодарит за ужин и прощается. Не удерживать же его за рукав? Мне хочется напоследок лягнуть его.

– Вы поступаете хуже…

– Бросьте… Это вы со своими хромыми взглядами сделали мир слепым. Ваши горбатые души… впрочем, ладно… Он берет кружку с остатками пива и отпивает глоток.

– Ладно, – говорит он еще раз и берет палку, – вы не сердитесь. Я и правда не знаю, чем вам помочь. Если у вас до сих пор нет имени, нечего соваться… Ведь уже есть Тургенев, Толстой, Чехов… Есть Стендаль, Флобер, Диккенс, Бальзак, Гюго… Куда вам? К тому же я абсолютный счастливец и в герои не гожусь. Просто мир вокруг вас еще такой дикий, такой девственный. Вот он и есть неудачник. Он – ваш герой, начните с него.

– С кого, “с него”?

Он улыбается:

– Ну, с мира… Извините, но мне, правда, пора.

– Куда это вы так спешите?