Секрет Коко - Ниам Грин Страница 5

Перри непонимающе переводит взгляд с меня на Рут, на его изрядно похудевших щеках появляется смущенный румянец. Диета и правда работает — впервые за все то время, что мы с ним знакомы, стали видны очертания его скул.

— Месяц назад Том уехал в Новую Зеландию, Перри, — спокойно поясняю я. — Хочет завести там собственную ферму. Для него это отличная перспектива.

— Понятно… — Перри растерянно смотрит на меня, не зная, что еще сказать по этому поводу. — А как же ты? Поедешь за ним?

Тут я снова слышу, как бабушка тяжело вздыхает. Бедняжка. Она пережила всю эту историю гораздо тяжелее меня. Том ей нравился.

— Не поеду, — твердо отвечаю я. — Моя жизнь меня полностью устраивает.

И снова Перри переводит взгляд на меня, заметно, что он всерьез над чем-то задумался. Я буквально слышу, как поскрипывают шестеренки в его мозгу: если Том — там, а я — здесь, это значит…

— Мы расстались, Перри, — подсказываю я, избавляя его от чрезмерного умственного напряжения.

— Ясно, — он неловко переплетает по-прежнему мясистые пальцы; да, доисторической диете тут еще работать и работать. — Прости за все эти расспросы, Коко.

— Что ты, все в порядке, — отвечаю я, сама удивляясь своей жизнерадостности. И все же известие об отъезде Тома изрядно меня удивило. До самого последнего момента я надеялась, что он убедит меня поехать с ним. Мы встречались целых восемь лет, думаю, и он, и все наши знакомые были уверены, что я отправлюсь вместе с ним в Новую Зеландию или по крайней мере пообещаю, что буду ждать его возвращения. Поэтому, когда я бросила его, удивились абсолютно все. И в первую очередь — я сама.

— А как твои родные, Перри? — спрашивает Рут, меняя тему.

— Спасибо, Рут, у них все хорошо. А ты знаешь, что совсем скоро у меня появится правнук?

— Изумительно! — всплескивает руками она. — В семье будет малыш!

Я замечаю, как они искоса поглядывают на меня, и прихожу в бешенство. Все думают, что мой поезд продолжения рода ушел вместе с Томом. Конечно, никто не говорит этого напрямую, но я-то знаю, что у них на уме: ей уже тридцать два, и она порвала с хорошим парнем, биологические часы бьют тревогу. А может, я просто не хочу детей. И уж совершенно точно я понятия не имею, что значит быть матерью.

Тем временем люди в зале подыскивают себе свободные места в широких рядах. Стулья тоже выставлены на продажу, поэтому некоторые из них смотрятся гораздо лучше прочих.

— Тебя правда это совершенно не беспокоит? — спрашивает Рут, как только Перри уходит в своих сияющих кожаных башмаках, а мы усаживаемся на линялые стулья эпохи королевы Анны, источающие едва уловимый аромат. — Или пыталась сделать хорошую мину при плохой игре для Перри?

— Правда, — уже слегка раздраженно отвечаю я. — Сколько можно повторять?

Рут справляется о моем эмоциональном состоянии едва ли не каждый час с тех пор, как самолет Тома оторвался от земли. Знаю, все это она делает лишь потому, что любит меня и заботится обо мне, но, господи, это сводит меня с ума. Иногда меня так и подмывает инсценировать какой-нибудь нервный срыв исключительно для того, чтобы оправдать ее надежды.

— Ты совсем по нему не скучаешь? — продолжает гнуть свою линию она.

— Совсем-совсем. То есть понимаю, что должна бы, но меня это действительно мало беспокоит.

— А я скучаю, — признается она, больше самой себе.

— Мне кажется, тебе просто нравилось, что у меня был парень.

— Не в этом дело, Коко. Он такой хороший мальчик, всегда мне нравился, кроме того, вы были чудесной парой.

В чем-то она была права — мы и правда отлично подходили друг другу. Как говорится, мы поладили, научились уживаться друг с другом. Останься он здесь, со мной, мы бы, наверное, и по сей день были вместе. Но он улетел: теперь нас разделял добрый миллион миль. И как бы он ни старался, ни уговаривал меня поехать вместе с ним, начать новую жизнь, ничего бы из этого не получилось. Мне нравится жить здесь. Да и, к слову, когда твой парень сообщает, что уезжает от тебя на другой конец света, а единственное, что ты испытываешь по этому поводу, — облегчение, это тоже не самый добрый знак.

Я чувствую на себе пристальный взгляд Рут, она будто бы пытается прочесть мои самые сокровенные мысли. Так она пытается понять меня — еще с тех пор, как я была подростком и все беспокоились обо мне после смерти матери. Она — воплощение доброты, но слишком любит говорить о чувствах, и этот встревоженный, немигающий взгляд — обычно верный признак того, что назревает такой «разговор». Все дело в том, что, в отличие от Рут, мне совсем не нравится говорить о своих переживаниях. Мне было это не по душе тогда, много лет назад, и я терпеть этого не могу сейчас. Перекинуться парой слов по этому поводу — вполне нормально, пару раз упомянуть тему нашего разрыва — тоже терпимо, но глубочайший анализ моего эмоционального состояния в связи с отъездом Тома? Нет уж, увольте.

Все мое внимание приковано к возвышению, на котором Хьюго усаживается в кресло за высоким узким столом: оттуда он и будет проводить аукцион. Нужно сказать что-нибудь, чтобы отвлечь внимание Рут, иначе от этого взгляда мне не избавиться и, значит, не получить от торгов ровным счетом никакого удовольствия.

— Допустим, нам хорошо было вместе, — сдаюсь я, — но ты сама-то можешь представить меня на каком-то ранчо у черта на куличках? С меня толку никакого, ты же знаешь, я ненавижу возиться со скотом. Все эти животные… так воняют.

На этих словах я сама заливаюсь смехом, на случай, если она не оценит мою маленькую шутку.

— Ты ведь могла хотя бы попытаться, Коко. Нельзя вот так взять и все бросить. Но еще не все потеряно. Я только не хочу, чтобы ты оставалась здесь лишь для того, чтобы заботиться обо мне. Я совершенно…

— Говорю же, я осталась здесь не ради тебя. И я знаю, что ты прекрасно справишься и без меня, Рут. Может, закроем эту тему?

Господи, и почему все не могут просто забыть об этом? Иногда мне кажется, что Рут никогда не перестанет напоминать мне об отъезде Тома, и Кэт тоже никак не уймется. Она уверена, что мне нужно было ехать с ним и попытаться привыкнуть к жизни на новом месте. Но они ведь не знают самого главного: ничего из этого не выйдет. Не то чтобы он разбил мне сердце… Конечно, Том и правда отличный парень, он мне нравился, я даже его любила. Он мне нравится и сейчас, я искренне желаю ему добра. Уверена, у него все в жизни сложится. Совсем скоро он найдет себе прекрасную девушку, там, в Новой Зеландии, они поженятся и нарожают детишек, которые в чудных ковбойских шляпах станут гоняться за местной скотинкой. Такое — не для меня. А тот факт, что меня совершенно не беспокоит то, что он наверняка полюбит другую, лишний раз доказывает, что наши отношения были не такими уж близкими, как могло показаться со стороны.

— Вот и хорошо, — тихонько вздохнув, мурлычет Рут. — Но, думаю, мне никогда не понять, почему ты так заупрямилась.