Точки над "i" - Джо Брэнд Страница 5

Примерно неделю спустя Марта вышла из вонючего лифта и тяжело заковыляла к двери. Она всегда чувствовала облегчение, входя к себе в квартиру после рабочего дня.

В данный момент она работала официанткой в Сохо – на двенадцать ступеней ниже по карьерной лестнице от учительницы географии, которой мечтал ее видеть отец. Путь домой был для Марты дорогой на Голгофу не только потому, что ей было страшно, но и из-за чрезмерной чувствительности к комментариям всех, кто попадался ей на пути. Преподобный Брайан в качестве отца плюс богатое воображение и просмотр множества фильмов, где женщин резали, жгли, обезглавливали, душили – в общем, обращались с ними без должного уважения, развили гипертрофированное чувство уязвимости. Она была из тех, на кого направлены успокаивающие слова телеведущего криминальных программ и на кого они абсолютно не действуют.

В общем, стук в дверь в семь часов вечера не слишком-то обрадовал Марту. Вряд ли это были продавцы экологически чистых продуктов или Свидетели Иеговы, которые рисковали тем, что их могли распять, появись они в районе. Марта подумала, что продавец органической еды выдержал бы тест на распятие более достойно, потому что они здоровее и крепче, в то время как бедняги Свидетели не смогли бы выдержать даже простого переливания крови.

Однако в робком стуке не было ничего угрожающего, и, хотя Марта все же накинула на дверь цепочку, дверь она открыла с некоторой уверенностью. Там ее ждал шок. Ее мать, Пэт, прошла живой и невредимой через весь Южный Лондон – район с ужасной репутацией, до самой ее двери. Та, которая не могла уснуть ночью в своей деревне, без света и ножа для сыра под подушкой. Каким-то образом эта неустрашимая женщина проделала весь путь мимо очень страшной банды напичканных гамбургерами и плохо образованных раздолбаев.

– Мам, – только и смогла сказать Марта, в ее голосе была легкая паника и удивление, – что ты здесь делаешь?

– Я ушла от твоего отца, – настолько торжественно, насколько это могла сделать робкая жена священника в возрасте шестидесяти одного года. – И я не смогла придумать, куда еще мне податься.

– А как же Мэри? – автоматически переспросила Марта, без особой любви вспомнив свою агрессивную сестру, бывшую замужем за тщедушным, прыщавым набором костей минус личность.

– Мэри сразу отослала меня обратно, – сказала ее мать, – да она и приличного чая заварить не может. (Жизнь жен священников отмечена множеством плохо заваренных чашек чая.) – Кстати, а что значит «мочалка мерзкая»?

– Не обращай внимания, – ответила Марта, тронутая тем, что ее мать до сих пор не могла сказать слово на букву «х», и взяла у нее крошечный чемоданчик. – Заходи.

Она почувствовала, как остатки боевого духа покидают мать по мере входа в комнату. Да, было мрачновато. Да, запущено, а из-за вчерашнего карри плохо пахло. Какой смысл прятать естественную вонь при помощи вони покупной. Марта терпеть не могла заходить в туалет, наполненный тошнотворным цветочным запахом. Ей внезапно представилось, как в течение вечера, нет, еще хуже – недели она пытается развлекать свою несчастную мать, а Пэт пытается решить, что делать дальше. Марта даже поймала себя на том, что жалеет об уходе матери от Преподобного.

Она понимала, что в первую очередь ей придется смириться с весенней чисткой дома, когда мать будет напоминать больную с пляской святого Вита, с ежеминутными вопросами о необходимости того или иного предмета в туалетной комнате, полной выгрузкой грязного белья из корзины и стиркой таких масштабов, какой не случалось с тех пор, как женская команда по волейболу заработала понос, отобедав в местном итальянском ресторане, и Ромашка принесла все это к Марте, потому что стиральная машина в сквоте использовалась в качестве элемента какой-то скульптурной композиции. – Сядь, мам, и расскажи, что у вас произошло.

Марта бросила взгляд на часы: через несколько минут начиналась ее любимая телепрограмма.

– Выключи телевизор, дорогая, – попросила мать. Марта убрала звук, но продолжала одним глазом поглядывать на экран. Уже появились титры, а мать дошла только до инцидента в ванной этим самым утром, когда Преподобный Брайан, по его словам, был выведен из себя ее тихим и непрерывным постукиванием, появился в дверях, раскидывая мелкие предметы, и врезал ей мокрым полотенцем. Тут Марта начала раздражаться не на шутку.

– Ужас какой, – повторяла Марта каждые пять секунд, пока мать рассказывала свою печальную историю, похожую на ряд комедийных эпизодов, местом действия которых становились все комнаты в доме по очереди, с финалом в саду, когда соседка пригрозила позвать мужа, и отъезд из деревни со звучащими в ушах словами Преподобного: «И не возвращайся, пока не перестанешь вести себя как мышь!»