Ничего личного (сборник) - Анна Габамик Страница 5

– Это за сломанный комод! – спокойно произнесла хозяйка. Саша обмяк, опустил руки.

Хозяйка взяла подбородок другой рукой. Подняла лицо мальчика и пристально посмотрела ему в глаза. Тот не выдержал взгляда.

– Простите, – как смог, проговорил он.

– А эта – за сожженный чайник, – вторая пощечина была сильнее. Саша зажмурился, но рук уже не поднимал.

– Простите, – совсем тихо получилось у него.

И тогда Хозяйка опустила его голову до самых своих ног и приказала снять туфли и лизать. Он уже не сопротивлялся. Он вылизывал кончиком языка каждый пальчик. Черные чулки стали совсем мокрыми от его слюны, ему было стыдно, что ее так много. Он боялся рассердить ее лишним движением, он не знал как нужно, как правильно, он даже не подозревал до этой минуты, что это приведет его в такое возбуждение. Ему не надо было ни думать, ни настаивать на своем, ни доказывать что-либо ей или себе. Он полностью отдался и поплыл от ее голоса, он просто забылся. Не было страха, что он оплошает в этот раз, что не удовлетворит женщину, что будет смешным или неумелым. Она знала, как и что делать. Она знала, что с ним делать. Она знала, что ему делать.

– Поди, приберись, – с этими словами Жанна оттолкнула его и встала.

Саша поспешно встал и неуверенной походкой пошел из комнаты. Жанна не остановила, не окликнула его. Он тупо уставился на рассыпанные фотографии. Колотила сильная дрожь. Восхищение и возбуждение сменились злостью. Он выбежал из комнаты. Схватил курточку и с силой захлопнул за собой дверь.

Ужасно хотелось курить. Сигареты остались дома. У табачного киоска его кто-то окликнул.

– Ну и видок у тебя, Саня! – это был одногруппник, – Что, старуха-процентщица лишила наследства?! – не унимался он.

– Пошли с нами, а то мы «тебя теряем», да ребята? – тупой студенческий юмор, подумал Саша, но это именно то, что ему сейчас нужно.

– А ведь сегодня у Таньки день рождения, – вспомнил кто-то, – Так, скидываемся, сейчас погуляем.

Была обычная студенческая тусовка. Пили дешевое вино, танцевали, шутили и подкалывали друг друга. Приходили и уходили знакомые и не знакомые Саше люди. Он угрюмо отсиживался в стороне от общего веселья, вино не брало, сигареты заканчивались.

– Не помню, поблагодарила ли я тебя за спасение юбки, – девушка плюхнулась на диван, рядом с ним. Разгоряченная танцами, алкоголем и вниманием, она что-то рассказывала ему, он вежливо кивал и почти уместно улыбался.

– Сашенька у нас сегодня – Царевна-несмеяна. Его мамочка от груди отлучила, у него траур. Лучше со мной потанцуй, Ирочка, – тот самый одногруппник потянул девушку за руку.

Саша вспыхнул, огрызаться не хотелось, стало совсем противно, и он вышел на лестницу. Такой же старый и чужой дом, как и тот, где ему пришлось жить теперь. Холодный подъезд со своими высокими этажами равнодушно считал шаги на лестнице. Ему было скучно с друзьями, ему было не понятно, как вернуться к Жанне и куда уйти, если не возвращаться. Он был уверен, что это не конец еще, но что дальше? Дала бы себя просто трахнуть и не морочила голову. Все равно ведь этим кончится, чего издеваться-то. Ирочка вывела его из задумчивости:

– Проводишь меня?

– Да, конечно, – согласился он автоматически.

– Такой вежливый и воспитанный мальчик, – засмеялась Ира. – Наверное, ты не местный?

– Да! Я не местный! И что? Что с того?!

– Хорошо, хорошо, – пошла на попятный девушка. – Спасибо, я сама дойду.

– Извини, – он осекся. – Я, вообще-то, смирный. Выпил много сегодня. Я проведу тебя. Пойдем.

Шли по тихой ночной улице, говорили обо всем и ни о чем. Саша постепенно успокаивался, свежий воздух, уже знакомые улицы, приятная девушка. Хмель выветривался, а с ним впечатления сегодняшнего дня. Все казалось не таким уж и значительным. Только перед ее подъездом Саша вспомнил, что ему нужно где-то переночевать.

– Ты пьешь кофе по ночам? – Ира потянула его за руку к двери.

– А что ты родителям скажешь?

– А я сегодня одна дома и еще не поздно, для гостей.

– А что, твоя хозяйка, и правда, старуха-процентщица? – Ира сама сварила кофе и подала его Саше.

– В каком смысле?

– В смысле старая, богатая, страшная и скряга?

– Такое описание больше подходит Гобсеку, – засмеялся Саша. Он был рассержен, обижен, выбит из колеи, но не хотел обсуждать Жанну.

– Произошло недоразумение. Не знаю, как исправить, а сейчас квартиру искать уже сложно.

– Ой, темнишь ты, – засмеялась Ира, – а может хозяйка тебе нравится? Может, тебе просто нравятся женщины по-старше. Так бывает.

Саша не мог понять, сочувствует ему Ира или издевается. Он снова почувствовал себя задетым и захотел доказать этой дразнящей девчонке, что с ним все в порядке. Она же не просто так его пригласила в гости. Он не стал уверять ее в своей незаинтересованности в старших женщинах. Он сделал то, что работало всегда – просто рассказал о себе. И это даже было, отчасти, правдой. Правда была в том, что он действительно много времени отдавал занятиям, что у него не осталось девушки там, дома, что он не встречается ни с кем здесь. Часть, которую он не рассказал, заключалась в том, что после нескольких встреч, девушки начинали избегать его, не объясняя причины. Он не видел, чтобы они были в восторге от близости с ним. А ему за пределами постели с ними было не о чем поговорить. Он утешал себя тем, что они просто дуры, но его мужское самолюбие страдало. Он не мог сказать, что был супер-любовником или даже опытным любовником. Ребята хвастались своими победами, а он тихо помалкивал и, конечно, не расспрашивал, что и как, чтобы не прослыть совсем уж лохом. Каждый раз, терпя неудачу, он какое-то время уходил в тень, а потом природа брала свое и он снова пробовал.

На Иру произвел впечатление рассказ такого хорошего и неиспорченного мальчика. Было в нем что-то непонятное, какая-то тайна, неустроенность, но и не избалованность. Он вполне мог сойти за временного кавалера, а если подойти с умом, то и стать воздыхателем надолго. Но, про «долго» речи не было, в провинции делать нечего, бесперспективен. И сегодняшний вечер просто пришел к своему логическому завершению. Ирочка погладила Сашу по голове, сказала несколько ласковых, сочувственных слов. Саша положил ей голову на плечо, потом поцеловал шею, грудь. Они перешли в комнату, сняли из одежды то, что могло помешать. Саша получил свою разрядку, Ира показала, как она умеет имитировать оргазм. Потом была сигарета, ванная, поцелуй перед сном и трезвон будильника утром.

Нужно было взять зачетку. Саша ежился от утренней прохлады. Ужасно хотелось пить, и совсем не было желания идти в институт. Возникали какие-то несвязные мысли о поисках другого жилья. «Сейчас возьму зачетку, а вечером соберу вещи», – думал он, открывая входную дверь. Зашел тихо, стараясь не шуметь. На его столе возле зачетки и конспектов лежала записка. Он развернул. Из нее выпали деньги. Саша вспыхнул. Выскочил из комнаты. На кухне Жанны не было. Он постучал.